Дмитрий не мог потом четко вспомнить, сколько же раз за этот день они оказывались в объятьях друг друга и вновь и вновь вступали в любовную схватку. Эта девочка — просто подарок судьбы. Нежданный, незаслуженный, как и все подарки. Маленькая моя, хорошая. Как же я теперь смогу расстаться с тобой? Я же прекрасно знаю, что тебе нужно: простой, добрый парень рядом, который бы смог защитить тебя и стать отцом твоих детей. И понимаю, что не могу им быть. Слишком поздно. Я изношен, как побитое молью пальто и пропит, как старый индейский вождь. Девочка моя, только не привязывайся ко мне, умоляю. Будь моей любовницей, моей сестрой, моей дочерью. Только не находи во мне своего мужа. Я не тот, кто должен остаться с тобой. И как же сладко вдыхать запах твоего тела, глядеться в твои ясные глаза, даже зная, что это должно когда-то закончиться. Что же ты сделала со мной?
А Марина вдруг поняла, что сегодня она исписала и закрыла очередную страницу своей жизни, которую она еще не скоро захочет вспомнить и заново пролистнуть. И головоломка наконец-то сложилась так, как была должна. Теперь у нее есть свой мужчина, есть свое убежище. И своя жизнь, свободная от ее прошлого. Она не знала, можно ли назвать любовью то чувство, которое она испытывала к Диме. И это не сильно ее беспокоило. Ей уютно и спокойно рядом с ним, ей приятно его отношение к ней. Он нравится ей в постели. Просто теперь они пойдут по жизни вместе, и что будет — то будет. Зачем загадывать наперед? Один раз она на этом уже обожглась. Лучше жить сегодняшним днем, а завтрашний день позаботится о себе сам. Ей было хорошо с этим человеком, и не было никакого дела до того, что могли бы сказать по этому поводу другие люди. Друзей у нее и так не было, а с родными отношения были окончательно испорчены.
Эту ночь они провели вместе в одной постели, и больше с этого дня Марина не перебиралась ночевать к себе в комнату. За исключением тех дней, когда Дмитрий срывался и уходил в запой. Она понимала, что ничего не может здесь исправить: Дима рассказал ей многое о своей жизни. Достаточно, чтобы понять изначальную обреченность на провал всех попыток избавиться от его пагубного пристрастия. Она побаивалась его в те моменты, когда Дмитрий был пьян, и старалась поскорее убраться с глаз долой. Когда он пьянел, менялось выражение его лица, его глаз. Словно он одевал на себя страшную африканскую маску шамана, которая давно висела в спальне ее родителей и сильно пугала ее в детстве.
