— Искупаюсь, — объявила я, направляясь к морю; мне очень хотелось увидеть, как поведет себя брат, оставшись один.
Легкие волны катились по отмели. Сделав несколько шагов по твердому дну, я окунулась и поплыла вперед, то и дело оборачиваясь к берегу. Никита, опершись на локоть, внимательно изучал трех девушек в модных купальниках, по виду — московских первокурсниц. Барышни щебетали о чем-то своем, делая вид, что импозантный наблюдатель им совершенно неинтересен.
Вскоре я доплыла до первого буйка. Розовый его бок покачивался над водой, словно поплавок рыбака. Я поплыла дальше, ориентируясь на четкие силуэты парусной фелюги. Очертания ее в вечернем солнечном свете казались плоскими, словно театральные декорации.
Над самой головой с гортанными криками проносились чайки. На воде мелькали их колеблющиеся тени. Я заплыла очень далеко и неожиданно ощутила под собой бесконечную толщу воды. Стало немного страшно, я перевернулась на спину и, выбрав ориентиром белую коробку нашего отеля, неторопливо поплыла обратно.
На берег я выбралась усталой и довольной. И первое, что увидела, — ту самую девушку печального образа, которая так напугала всех в аэропорту своим страшным багажом. На ней был строгий купальник темных тонов, выглядевший вполне траурным, что органично вписывалось в ее образ. Поджав колени, девушка сосредоточенно читала какую-то книгу в черном глянцевом переплете.
— Я тоже за ней наблюдаю, — сказал Никита, когда я подошла к его лежаку.
— Нравится?
— Да как тебе сказать… Она мне интересна, как и все необычное.
— Может, у нее умер кто-то из близких, и она приехала забрать тело в Москву?
— Тогда она никогда не пошла бы отдыхать на пляж. Просто выбралась отдохнуть.
— Согласна… Но странно, что она отдыхает одна. На курорт принято приезжать или с мужьями, или с любовниками. Или, на худой конец, заводить себе мужчину прямо на месте.
— Она с гробом, и этого достаточно, чтобы отпугнуть любого кобелирующего мужика!
— Интересно, а какую бы родословную ты ей придумал? — прищурилась я, пытаясь рассмотреть, что же читает странная барышня.
В свободное от работы время Никита занимался поиском и составлением родословных для богатых клиентов, зарабатывая на этом раз в пятьдесят больше, чем в своем историческом архиве, где числился хранителем на полставки. В Москве и окрестностях немало снобов, жаждущих получить документальное подтверждение благородного происхождения. Имея доступ к историческим документам, брат мог осчастливить любого, желающего вывести свой род хоть от князя Рюрика, хоть от поручика Ржевского. Достаточно было иметь общие познания в истории, обладать смелым воображением и грамотно пользоваться компьютерной программой Adobe Photoshop: копии родословных выходили у него куда более убедительней оригиналов. Кроме всего, Никита зарекомендовал себя тонким стилистом, а потому вовсю сотрудничал с гламурными журналами и многочисленными рекламными сайтами. Однако составление родословных было его любимым делом…
