Твердый сплав | страница 67
— Кажется, мы перешли на курортное положение. Только нет калькулятора.
Тотер понял, кого подразумевал Савченко под калькулятором: германскую разведку.
Прежде чем ответить, он долго думал, жевал губами, будто решал невесть какую сложную проблему — говорить или нет.
— Вы газеты читаете? — спросил он наконец.
— Безусловно…
Тотер будто не расслышал его:
— Так вы, видимо, должны знать, что ветер дует в том же направлении.
— Но калькулятор…
— Другой. Ничего необычного.
— Да, это я подозревал… А если такой… человек, как я, откажется работать на нового… калькулятора — что тогда?
Теперь ответа не последовало. Но по тому, как молчал Тотер, Савченко понял, что опять попал со своим вопросом в трудное положение, и торопливо поправился:
— Я это говорю безотносительно к чему-либо. Вы меня не торопите, и создается впечатление, что…
Они были в запущенном, глухом пригородном парке. Узенькими тропинками они выбрались к пруду, затянутому зеленой ряской, и Тотер, сев к воде спиной, указал Савченко на ствол поваленной ветлы: садитесь.
Они помолчали.
— Вот что, — тихо сказал Тотер. — Я вижу, вы сильно отстали. К сожалению, в мои обязанности входит растолковывать непонятливым сотрудникам элементарные вещи…
Словно бы утомленный такой длинной фразой, он долго и нудно жевал травинку, сплевывая на землю.
— Начнем с того, что на первых порах мы просчитались. Трояновский занимается своим сплавом четыре года — явление немыслимое для Советов. Но Советы оказались здесь умнее нас. Они не торопили Трояновского. Они — с дальним прицелом: сплав будет им нужен и через пять лет. А нам он нужен сегодня, сейчас, — потому что если у нас его не будет… Вы понимаете?
— Конечно. Но «PN и К°»…
— Бросьте… И знайте, что деньги идут к нам от фирмы.
— Но фирма делает теперь компрессоры?
— Чепуха. Вы не ребенок. «PN и К°» сумеет в один день переключиться на выпуск пушек и танков.
Он снова замолчал, словно досадуя на себя за этот многословный разговор. А Савченко уходил, унося в душе все то же ощущение страха перед этим человеком, который держал в своих руках его судьбу, его жизнь. «Все-таки ничего не узнал о нем. Даже — где живет».
Только один раз он увидел в неподвижных, мертвых глазах Тотера что-то похожее на беспокойство. Это произошло тогда, когда он рассказал ему о Дробышевой. Но тут же это выражение исчезло; Тотер только буркнул ему:
— Ну так что же?
Грузный, неповоротливый, он лениво оглядел Савченко, и тот поежился: «Действительно, как мертвец, — никаких ощущений».
