Может быть, на вырванных страницах были заметки Владимира Трояновского, касающиеся ускорения плавки? Предположим, что Савченко вырвал эти страницы из дневника. Тогда он мог именно так, неожиданно быстро, помочь Максимову. Но почему не сделал он этого раньше? Чтобы не быть на виду? Чепуха. Враг обычно делает все, чтобы заслужить доверие, выдвинуться: он будет изобретать, совершенствовать, произносить речи, по-деловому критиковать недостатки. Не было повода? Тоже неверно: для изобретательства всегда есть повод — повышение производительности на предприятии. Значит, предположение, что Савченко просто-напросто присвоил себе чужое открытие, — неверно. Он давно уже пустил бы его в ход.
И все-таки что же за человек Савченко? Ну, предположим, он скромен. Ему неловко было протестовать против того, что метод назвали методом Максимова. Враг бы на месте Савченко протестовал. Может быть, и нет. Почему? Из желания остаться в тени?
Пылаев так и не нашел ответа… Ну что ж, начнем с другого.
Он вызвал к себе капитана и приказал ему:
— Надо проверить систему охраны работы Трояновского. Установить за сейфом, где хранятся все формулы, особый надзор; проведите сигнализацию. Я думаю, это не лишняя мера предосторожности.
Он замолчал. Потом, мельком взглянув на своего помощника, увидел, что тот не уходит, словно хочет спросить о чем-то еще, но не решается.
— У вас есть вопросы?
— Да, товарищ подполковник… Не поздно ли мы взялись за охрану работы Трояновского?
Пылаев улыбнулся: в этих словах была скрытая, но все-таки критика в его адрес. Ему нравилось, когда Шилков начинал возражать: так легче работалось. Кто это из древних сказал — «в спорах рождается истина»?..
— Пока, по-моему, не поздно… Тем более, что я в институте был, с системой охраны знакомился и, кажется, ничего не нашел, что противоречило бы нашим указаниям на этот счет. Но, видишь ли, в чем дело… Давай называть вещи своими именами: наше следствие зашло в тупик. Многое мне не нравится, о многом я думал, но… Ведь ничего же пока не нашли, верней никого… Поэтому попробуем начать с сейфа.
Шилков, подчиняясь жесту подполковника, сел и, по обычной своей привычке, начал вертеть в руках спичечный коробок. Пылаев колебался недолго — он рассказал Шилкову обо всех своих сомнениях.
— Ну, так давайте тогда работать по двум линиям: одна — сейф, к которому могут прийти, другая — Савченко.
— А если первая линия не приведет ни к чему, то есть никто не попытается проникнуть в сейф, а вторая окажется ложной — что тогда?
