— Может быть, вы хотите подойти к ним?
— Нет. Пойдемте лучше в фойе. Там макеты декораций. Хотите посмотреть?
— Конечно, Ася…
А Савченко, выходя из зала, говорил в это время:
— Борис, здорово все-таки моя-то играет, а?
— Класс! — чмокнул губами Похвиснев.
— Я и не думал, когда женился, что у нее такой талант. Это, веришь ли, меня самого поражает.
— Эх, мне бы!..
— Что тебе? Нос не дорос! Ты за девчонками все бегаешь, стиляешь. Это, брат, не то. Искусство надо любить. Женщина — это тоже искусство, ее понимать надо… Да, знаешь ли, сходим-ка за кулисы.
Но когда они прошли за кулисы, уже прозвучал второй звонок. Савченко хотел вернуться в зал, но Борис тянул его за руку: «Пойдем, время есть, еще успеем». Третий звонок застал их у выхода на сцену. Артисты ждали поднятия занавеса, но Татариновой среди них не было. Борис спохватился:
— Я и забыл, что жене твоей еще нескоро выходить. Она у себя, пошли.
Дверь уборной Татариновой им открыла Жаннет. Савченко спросил:
— Мария здесь?
— Да, да, проходите, — кокетливо пригласила Васильева. Она уже заметила за спиной Савченко молодого человека. — А, злополучный лихач! Вы еще…
Похвиснев мгновенно изменился в лице. Испуганным жестом он поднес палец к губам. Жаннет на секунду замолчала, но потом продолжала тем же тоном:
— Я рада вас видеть. Вы не приходили и не звонили. И мне стало скучно.
Хотя Борис быстро справился с испугом и пауза в словах Васильевой была очень короткой, Савченко заметил все. Но он как ни в чем не бывало разговаривал с женой:
— Напрасно ты волновалась. Твоя Катерина, пожалуй, запомнится так же, как Катерина Тарасовой. Я горжусь тобой, дорогая… Но нам, кажется, пора. Да и вам, Жаннет, тоже скоро выходить.
В коридоре Жаннет насмешливо помахала Похвисневу вслед. Савченко не особенно спешил за приятелем, хотя тот, остановившись в конце коридора, ждал его. Савченко крикнул: «Иди, я сейчас!» — и взял актрису под руку:
— Мне хочется вас кое о чем спросить. Можно к вам?
— О, пожалуйста. Но мне скоро…
— Я только на минутку.
В артистической уборной Савченко плотно прикрыл за собой дверь и повернул ключ. Когда он обернулся, Жаннет увидела его лицо, серьезное и холодное.
— Жаннет, скажите, что вы знаете о Борисе? Почему вы назвали его лихачом? Чего он боится, что скрывает? Скорей!
— Почему… вы… так? Зачем? Я не хочу, чтобы… Я ничего не знаю!
— Знаете! Вы с ним встречаетесь. Я не шучу. Мне нужно, понятно?
— Лева, что за тон? Как вам не стыдно!
— Жаннет, я спрашиваю совершенно серьезно. Все, что вы мне скажете, останется между нами. Но я должен узнать, что он за человек. Вы же понимаете — я инженер, на ответственной работе. Меня ничто не должно компрометировать. А я чувствую, что Борис что-то скрывает.
