— Пусть в дело вникает, землю понюхает, узнает, чего хлебец стоит, да и для здоровья полезно, — с некоторой гордостью заявлял отец.
Но этим летом они в деревню не приехали. Дочка Ганчовского с каким-то парнем спуталась, забеременела, потом руки на себя наложить хотела, не то топилась, не то травилась — едва отходили. Ганчовский отправил их в Нареченские воды, нервы подлечить, да и от людей подальше, а сам раза два-три появился в деревне и снова исчез. А в его отсутствие народ против него поднялся. Что разговоров, что агитации — пропасть! Брат его хотел народ припугнуть, но его не боялись. Люди зашевелились, пошли разговоры, один одно вспомнит, другой — другое, теперь уж не только о выпасах общинных толковали, которые Ганчовский к рукам прибрал, но и о многом другом, что произошло в бытность его депутатом.
Руку Ганчовского держали крестьяне, живущие на нижнем краю села, рядом с его домом. Это было просторное двухэтажное здание с флигелем, отгороженное от хозяйственного двора деревянным забором. Во флигеле жил его брат Стефан. Там же крутилась и старая Ганчовская, но держалась от его семьи в стороне. Стефан был ее пасынком, и после смерти старика вокруг его добра кипели большие страсти. Старуха и с поселянками не очень-то водилась, особняком держалась, давая понять, что она и богаче, и достойнее, словом, более высокого ранга. Одевалась по старинке, но по городской моде, и выглядела надменной, надутой особой. Часто ходила в церковь, якшалась с попами и по часовням таскалась.
— Вот такая у них, у Ганчовских, закваска, значит, — наконец-то раскрыл рот дед Боню. — Старый Ганчовский уж в летах был, а восемнадцатилетнюю девку спортил…
— Он еще не старый был тогда, — воспротивился дед Илю. — Да и девка-то была перестарок…
Дед Боню зашевелился, чтобы возразить, но Ангел Мачков его опередил:
— Слышь, дед Илю, — в глазах его заиграли веселые чертики, — а верно, что бабка Ганчовская вроде с тобой ходила, когда девкой была, а Ганчовский ее у тебя отбил? А?
Все так и осклабились: Хе-хе-хе…
— Ходила, ходила… — рассердился тот. — Нечего зря языками болтать. С ним ходила, не со мной, а я помогал только…
— A-а, ну, значит, я неправильно понял, — протянул Мачков, продолжая улыбаться. И снова спросил: — А как же ты им помог-то?
— Как помог? — дернул усом дед Илю. — А вот так и помог… Своему человеку, да еще и сроднику, как не поможешь? Да и когда это было… Молодые мы тогда были, кровь буйная… Море по колено…
