Под чувственную музыку накануне я сползала с шеста, кружилась вокруг него и падала, сворачиваясь всеми членами, как домашняя колбаса, эротично обнимала железный столбик и стукалась о него головой. А у девушек вокруг получалось гораздо лучше. И животик так не выпирал из шорт.
Мне хотелось всё бросить и сказать: «Нет-нет, это не моя сказка. Вы тут танцуйте, а я, пожалуй, пойду, плюшками побалуюсь». Но плюшки меня дома не ждали, а Диана, оказавшаяся тренером по поулдэнсу, показывала мне и поправляла очень терпеливо, а потом, как новичку предоставила дополнительный час растяжки. Так что сегодня хотелось не то, чтобы не идти на работу, а вообще не вставать. Не знаю, с каким трудом мне удалось собрать вместе ушибленые и украшенные синяками руки-ноги и подняться с кровати не как гуттаперчивый Петрушка, а более-менее ровно. Зато я почувствовала себя героем! Такого приятного ощущения у меня не было с тех пор, как однажды утром я сподобилась выйти на пробежку. На следующий день я, конечно, подвернула лодыжку, но гордость носила с собой ещё целую неделю. Потом она рассосалась вместе с синяком на ноге.
Я поприветствовала себя, героиню, перед зеркалом, а потом даже накрасилась. Поняла, что слишком вызывающе, стёрла и снова накрасилась. Сделала вывод, что у меня категорически мало серёжек и что-то надо делать с гардеробом, хоть по бартеру ещё в бутик переводчиком нанимайся… Пока я возилась с одеждой, чуть не опоздала. Зато выискала в закромах романтичную розовую юбочку по колено, которая вкупе с синей в белую полоску блузкой и белыми теннисками придавала моему образу что-то французское.
Ещё б коробочку макаронок, круассанов и блинчиков с апельсиновым джемом. Но их, увы, в моём кухонном шкафчике было не отыскать. Я не выпорхнула на улицу, а вывалилась, как очень французистый мешок с песком, и удивилась: в стёклах и витринах я казалась лёгкой и красивой. Нет, вовсе я не из-за царевича старалась, а просто так. Девочка я или кто?
Однако едва я пикнула пропуском на проходной в офисе и понесла Виктору Геннадьевичу переведённую инструкцию, тут же поняла, что лучше сегодня быть не девочкой, не мальчиком, а неведомой зверушкой где-нибудь в командировке на полюсе. Потому над директорским кабинетом поднимался потолок. Секретарь Виктора Геннадьевича, Олечка, сидела бледная с вытаращенными глазами и вздрагивала. Из-за дверей доносились крики обоих жирафов. Точнее, судя по тону, львов, делящих добычу…
