Потом в «Весёлый слон» пришёл Славик с красивой высокой азиаткой с таинственным лицом и атласно-чёрными волосами до бёдер. Её звали Дианой, но Слава называл её просто Дусей, что не очень клеилось к раскосым, дальневосточным глазам. Я попыталась уйти, но Агнесса и ребята не отпустили меня мучиться одиночеством и заманили на чайную церемонию. В отдельном полутёмном зальчике «Слона», куда все заходили, разувшись, и где вместо сидений по ковру были разбросаны разномастные подушки вокруг низенького столика в японском стиле, наш блондинистый будда церемонно разливал в крошечные чашечки какой-то особенный улун.
Десять знакомых и не очень знакомых человек беседовали о том, как жить хорошо. И мне стало спокойно. Видимо, «хорошесть» расплавилась с чайным дымком в воздухе и становилась заразительной. Подушки на полу тянули поспать. И вдруг я, полусонная и напоенная улуном, размякшая от шоколадок, услышала словно: «пилон». Я тут же проснулась и увидела, что это говорила Диана.
– У нас в йога-центре теперь так же проводят занятия по пилону. Первое занятие бесплатно…
Мне вспомнился Жираф, его хихиканья и насмешки, его намёки и красивые глаза. Исключительно из вредности я сказала:
– Я! Мне нужно! На пилон!
Агнесса чуть чашку не выронила:
– Тебе?! Слава, ты нашей Кате спиртного в чай не подливал?
– А что?! – ответила я, внезапно почувствовав в себе силы и дерзость, словно не родная почти-тётушка Агнесса спрашивала у меня, а тот, кто по мне ничуть не страдал. – Почему бы мне и не заняться пилоном? – и тут же опомнилась. – Правда, у меня денег нет…
Красавица Диана улыбнулась мне:
– Ну, если ты, Катя, согласишься нам переводить книжечку по аюрведе с английского, за занятия тебе платить не придётся.
Книжечку?… Ещё работать? В добавок к урокам китайского, к загрузке по самые уши на работе, к поздним возвращениям домой и ранним подъёмам? Угу, зато царевичу назло!
И я кивнула:
– Да, я переведу книжечку. Только не очень быстро.
– Как замечательно! Тогда я тебе принесу её, – обрадовалась Диана. – Удивительная книга! И тебе полезно будет… А занятия уже сегодня, в двадцать ноль-ноль, через квартал отсюда. Приходи.
Готовая всем этим неверным и самоуверенным мужчинам утереть нос, я улыбнулась. Я чувствовала себя решительной, смелой и даже коварной! Правда, в разрисованном стекле напротив отразилось до жути наивное лицо в нимбе из дурацких кудряшек…
