Чай или кофе? Огурцы или помидоры? Арбуз или дыня? Вконтакте или Фейсбук? Море или горы? Всё было интересно! Любая мелочь.
– Кто ты по гороскопу? – спросила я.
– Не верю в эту ерунду, я прагматик, – хмыкнул царевич. – Но, говорят, Скорпион.
– А я Рак, тоже водный знак, – обрадовалась я, найдя в нас ещё одно общее. – У меня одиннадцатого июля день рождения. А у тебя?
– Двадцать шестого октября.
– А у Маши?
– Восьмого марта. Все запасаются подарками вдвойне на праздник.
У меня перехватило дух. Почти как у… Всего лишь день разницы… Я стиснула в пальцах салфетку, горло перехватило. Мир потускнел, сузившись до блеска в глазах Андрея. Нет, нет! Я не хочу всё испортить! Я хлебнула вина, чтобы не закашляться.
– Что такое? – забеспокоился Андрей.
Я отмахнулась.
– Всё нормально.
Было сложно. Но, в конце концов, Агнесса права, прошло три года. И пора жить, раз уж меня с того света вытащили. Я посмотрела в ясные глаза Андрея, запила волнение белым вином чего-то там Гран Крю, в общем, натуральной кислятиной, и заставила себя улыбнуться:
– В мире всё уравновешено, ты заметил? – отхлебнула ещё вина, чтобы уж наверняка не заплакать. – Я раньше не замечала. Знаешь, когда концентрируешься на себе, кажется: о-о-о, я самый несчастный человек на свете, я – самый больной в мире Карлсон, а ведь это не так…
– Карлсон?! – изумился Андрей.
– Это из мультика, – я ещё глотнула вина, волнение лезло без спроса. – Представь, французы понятия не имеют о Карлсоне, который живет на крыше! У них сплошные смурфики, Астериксы и Обеликсы. Тётя писала Агнессе, это моя почти тётя, роднее родной. Агнесса такая классная! А родная так, – я отмахнулась от воображаемой тёти, как от кентервильского привидения, только и умеющего, что трясти цепями и новостями о покупках, – одно название. Кажется, она не могла простить маме, что та была красивей её и безбашенней…
– А что с твоей мамой? – осторожно спросил Андрей.
– Разбилась на самолёте, когда мне было четыре! Зато летела из Дубая, – отчего-то мне стало не печально рассказывать это. Может, из-за вина…
Андрей отложил вилку с трюфелем и вставил:
– У папы друг со студенческих времён, лучший, тоже разбился на самолёте из Дубая.
– Жаль.
– Да, мне тоже жаль по поводу твоей мамы. Прости, что заставил тебя вспомнить!
– Это было давно! – воскликнула я.
– А твой отец? – спросил Андрей.
– Понятия не имею, кто он! – я пожала плечами. – Отчество у меня дедушкино. Зато говорят, у мамы была большая, вселенская любовь – просто ах, и всё, с ног сбивала! Бабушка всегда боялась, что я буду такой же…
