– Э-эй, – пощекотал я её по спинке, – это же я, твой мапа. Я тебя люблю.
Молчит. Отодвинулась. Да что такое?!
Выдохнул громко. И тут Маруська повернулась ко мне и совершенно с Катиным выражением лица строго заявила:
– Я тебя лублю. Но сейчас ты мине совсем не нлавишься! – и занялась куклой.
Вот так. Получи фашист гранату. А что ждать в переходный возраст? Петиции и ноты протеста?
* * *
«Овертайм в ночные часы»?! То есть он считал, что я «на работе»?! Когда целовал меня? Когда касался меня там… когда прижимал к себе и называл Ромашкой? Когда его ладони наполнялись моей грудью?! Выходит, да…
Сначала я безропотно остаюсь на ночь, чтобы сидеть с его ребёнком, потом иду на презентацию, потом являюсь к нему… Вот он и решил… Но он сравнил меня с проституткой! Он…
Я бежала по улице, и слёзы лились из меня сами. Ранние прохожие оборачивались. Мне было всё равно. Платье путалось в ногах. Сердце разрывалось. Я так этого боялась! Я слишком многое позволила ночью себе! Слишком многое позволила ему! Дыхание перехватило.
Я промчалась на красный свет через пустой ещё проспект, но чёрная иномарка завизжала тормозами. Жаль что не сбила. Я ведь знала, знала, что так будет!
Мне в спину засигналили. Я не обратила внимания. Я бежала-бежала-бежала… Пока не уткнулась в парковую ограду. Позади снова засигналили.
Ну что им от меня надо? Не раздавили, так не трогайте уже! Или давите, я готова!
Я толкнула калитку в парк Революции и пошла по дорожке. Но меня догнали тяжёлым шагом и тронули за плечо. Раздался мягкий бас:
– Катюша, кто вас обидел?
Я обернулась. Это был Добрыня с курсов китайского. Хоть убей, не помню, как его зовут. Я порывисто вытерла глаза и щеки тыльной стороной ладоней. И зря, они вновь стали мокрыми.
– Никто… Простите, я должна побыть одна…
Но он пошёл рядом со мной.
– Девушку в таком состоянии я не оставлю.
И только сейчас я заметила, что меня всю трясёт. Я подняла на него глаза, полные слёз:
– Ну зачем я вам?! Зачем?! Бездетная, бестолковая, да ещё и говорят, распутная?! Зачем?! – мой вскрик разнёсся по всему парку. Что-то треснуло о ствол сосны – наверное, белочка орех выронила. Да, я ещё и истеричка! Полный набор достоинств заказывали?
Некрасивое, но доброе лицо богатыря исказилось неприятным изумлением.
– Распутная?! Вы?..
У меня зуб на зуб не попадал, и я произнесла, как вышло:
– П-прост-титутка… Д-да… – Из моих глаз вновь прыснули слёзы.
– Да у кого язык повернулся?! – глухо пробурчал богатырь, как гром на горизонте. Он хотел взять меня на руку, но не стал, просто заглянул в глаза: – Да я чище лица не видел ни у кого!
