– Угу.
Я проводил докторшу и остался один с Маруськой. Сначала поглядывал в почту на запросы, а потом закрыл крышку ноутбука и послал всех к чёрту. Маруська лежать без меня не хотела, только отойду, сразу в плач:
– Ма-па, ма-па… на ру-учки-и…
И я ходил с ней по комнатам, поил с ложечки и напевал всякую белиберду. А остальное к чёрту! Вот у меня главный бюджет, продажи и смысл жизни – на руках. Канючит и мается. Горит вся. Я с ума сойду!
Честно говоря, когда позвонил отец и вместо того, чтобы спросить, как внучка, начал снова втирать про ретро-бонусы, меня переклинило. Сдержался только из-за дочери, сказал:
– Я перезвоню позже. – И отключил звук. А у самого в душе комок из колючей проволоки завязался – на пару тюрем хватит.
Только потом увидел сообщение в Вотс Апе от Катерины. А вот она спрашивала про Машеньку. Я растрогался, правда…
Вообще после моего бесславного полёта в кусты и её смелого «Он мой парень, а ну не трогать! Все кыш!» во мне к ней что-то переменилось. Я смотрел на Катерину и вдруг понял, что несмотря на всю свою забавность, трогательность и хрупкость, она сильная, просто не наглая. Хамством природа обделила.
Катерина была не такая, как Лана или моя одноклассница Ленка с обалденными ногами и загаром из солярия, с которой у нас случался периодически «дружеский трах», впрочем, не только с ней… Не такая, как целеустремлённые и готовые драть друг другу глотки за карьеру и баллы студентки Оксфорда. Не такая, как тётки из западной компании очень свободных европейских нравов, готовые подать в суд, если перед ними открыть дверь или заплатить в ресторане. Не такая, как Крис, Аглая, Вика, Яна, Лиза и Юлька, с которыми можно отлично зажечь в клубе, на отдыхе, прокатиться в кабриолете или на яхте и потом оторваться по полной со всеми вытекающими. Не такая.
Ромашка передо мной была особого сорта, словно из бунинского яблочного сада или из тургеневского букета барышень. С тонким ароматом, чувственностью и шедевральной простотой, на которую способны только классики. Я легко мог представить Ромашку на балу у графа Толстого или одной из чеховских трёх сестёр. В белом платье до пола, перчатках и в головокружительной кружевной шляпке. Обязательно с зонтиком. Тоже кружевным. А вокруг сад, веранда и море с чайками. И где-то рядом я.
Она удивила меня вчера: я думал, подобные вымерли, как мамонты. Ан нет – вот она, живая, тёплая и настоящая. С принципами. Мне хотелось больше её тепла, но я ушёл. Отчего? Не знаю. Наверное, чтобы не испортить… Хотя вроде ничего между нами и не было. Если не считать большое, новое и важное для меня чувство к женщине. Уважение.
