Мне очень нравится писать меню скрипучей ручкой. Скрип. Скрип. Для этого я встаю на стул. Металлический. Тот, который считаю надежным. Его болты и я наладили между собой прочные отношения, а стул хорошо меня выдерживает. Его металл как помост, а я – большая статуя, которой он помогает возноситься к небесам.
Ассортимент выпечки у нас обычно неплохой, но главная причина, по которой я вообще хочу здесь работать, – это маффины.
«Маффин» – мое любимое слово из тех, что я пишу скрипучим пером, потому что мне нравится выписывать высокую, заглавную «М», всю в волнистых линиях и петлях, как буквица в старых книжках сказок, потом опускаться вниз, чтобы вывести «а», после чего соединить два «ф», как музыкальные ноты.
Маффины у нас высокие, подаются в бумажных стаканчиках, через край которых выступает верхушка. Именно из-за таких маффинов этим словом называют толстенькие бедра, вот так. Из-за этих красавчиков. Они правда похожи на роскошную девицу со здоровенным задом, выпирающим из слишком тесных джинсов.
Верхушки у маффинов все в трещинках и твердые от крупинок сахара, овсяной крошки или корицы – в зависимости от сорта, а внутри они влажные и зернистые, с клейкой, похожей на джем середкой. В шоколадные кладут двойную порцию шоколада, так что тесто получается вязким, плотным и коричневым, как какао, а внутри оказываются большие шоколадные стружки, плавящиеся в середине. Влажные и гладкие. Черничные маффины усеяны гигантскими веснушками сладкой черники, упругой и протекающей в мягкий белый кекс, как авторучка на любовное письмо, а сердцевина у них такая гладкая и легкая. Еще есть полезные овсяные, о-очень вкусные, и мои любимые – банаффины, это… ну, вы уже догадались, настоящий баноффи-пай. Бисквит со сладкой карамелью и бананом, сверху глазурь из сырного крема с крошечными шариками ирисок, и все посыпано банановыми чипсами. А внутри карамельная смесь вроде тянучки. Нет, правда. Да какого черта?
Появляется Алисия. Она меня бесит. Она из тех людей, которые едят, чтобы жить. А не потому, что еда сама по себе потрясающая штука. Для меня-то все наоборот. Уверена, вы это уже поняли. Алисии нравятся большие покупные бисквиты «Бурбон» и «Джемми Доджерс» – ну да, конечно, выглядят они отлично, но это совсем не то, что вкуснейший ломоть домашнего пирога. Мне нравится видеть работу: взбитые сливки на верхушке, золотистый крошащийся бисквит, бронзовую помазку из печеного и карамелизованного персика в качестве глазури. Хруст посыпки из поджаренных орехов. А она считает «красивенькими» только пирожные, сверху донизу обмазанные бирюзовой глазурью, с блестками и пластмассовой бабочкой на макушке. Этакие полусъедобные поздравительные открытки. Такие обычно раздают на всяких кошмарных шоу для детей. А блестки те самые, что добавляют в тени для век. Для праздничного макияжа. Не хотелось бы мне какать блестками, съев такой отвратительный сказочный пирожок, украшенный человеком, умеющим печатать поздравительные открытки, но которого и близко нельзя подпускать к выпечке.
