В осаде | страница 2
— Ничего не поделать, Манди, — сказал он жене. — Придется тебе забрать малыша и отправиться варить сахар вместо меня.
— Что ты, отец? — возразила она. — Как же я оставлю одних Джо и Лиди?
— Ничего с ними не случится, если ты их оставишь одних. Лиди уж десять лет, она совсем большая. — ответил Дэв.
Так как дети соглашались остаться одни, то миссис Стол покорилась этому решению. По правде сказать, она была даже рада: новая работа приятно нарушала однообразие се жизни. Сахар варить она умела и потому весело стала готовиться к отправке в лагерь, как к забавному приключению.
Она выбралась из дома позже, чем рассчитывала. Старшие дети весело кричали ей «до свидания», стоя на пороге дома, когда она пустилась в путь с грудным ребенком на руках.
Снег в долине начал таять, и ноги увязали в нем. Мэнди добралась до лагеря порядочно уставшая, но все еще веселая и бодрая.
Она только успела сварить котел сахарного сока, налить другой и подбросить топлива, как уже стало смеркаться.
В спешке она и не заметила, что от свечи в фонаре остался только небольшой огарок. Она взяла ребенка на руки, дала ему кусок свежего сахара, захватила ведро и фонарь и поспешила в лес.
Свеча догорела и погасла, когда Мэнди опорожнила последнюю чашку. Сразу темнота затопила все окружающее и словно ударила в лицо Мэнди.
Несколько секунд Мэнди не трогалась с места, чтобы дать глазам освоиться с темнотой. И пока она неподвижно стояла, она вдруг почувствовала смертельную усталость. Ее тяжелая ноша — ребенок и ведро — оттягивали руки, от веселого утреннего настроения не осталось и следа.
Вероятно от усталости, ей вдруг сделалось жутко в этой темноте. Невольно она стала напряженно прислушиваться к лесным звукам. Ей почудилось, что снег мягко хрустит и проваливается под чьими-то шагами. К этому времени глаза ее привыкли к темноте, и она стала различать тропинку, смутные черные стволы и кусты, темнеющие между ними. Она поспешно двинулась по тропинке, вздрагивая от невольного страха и крепко прижимая к себе ребенка. Она шла быстро, но осторожно, стараясь не производить никакого шума, чтобы не привлечь внимания какого-нибудь опасного лесного жителя. И чем быстрее она шла, тем сильнее становился ее страх. Если бы не тяжелая ноша и не трудная дорога, она бросилась бы бежать. Мэнди еле переводила дух, ноги ее подгибались, она то-и-дело спотыкалась. Но ребенок, сидя у нее на руках, спокойно продолжал сосать сахар.
Ей осталось пройти всего шагов пятьдесят до избушки, как вдруг, к своей великой радости, она увидела высокую темную фигуру на повороте тропинки, у куста. Она подумала, что это Дэв, вернувшийся раньше, чем он рассчитывал. В полной уверенности, что это он, она бросилась к нему, задыхаясь и чуть не плача, и крикнула: