А на что я рассчитывал? Что мне доверят стоять в почетном карауле на международных симпозиумах? Выполнять задания в джунглях Амазонки или во время очередной бури в стакане? А потом появится лаковая брошюрка с названием «Сталинский киллер на службе транснациональной олигархии». Никогда бы не подумал, что Владимир Яковлевич не вписывается в их понятия о свободе, рыночной экономике и прочих прелестях современной цивилизации. Или, может, он нарушил какие-то внутренние табу? Урвал чуть больше, чем положено? Интересно, какую цель предложили Немому? И что делает Игорь, если он не стрелок?
Вопросы эти никак не вязались со вкусом салата «Нежность», который мы начали есть молча, даже не открыв шампанское. Вспомнив о шипучем вине, я аккуратно, намеренно без праздничных выстрелов извлек из горлышка пробку.
— Ты будешь делать то, что они сказали? — это единственное, о чем спросила Рита после явления Максима Валерьяновича.
— У меня нет выбора.
— Выбор всегда есть. Мы могли бы бросить все и уехать туда, где нас никто не найдет.
— Во-первых, такого места на Земле нет, во-вторых, даже если нам удастся хорошо спрятаться, первые пять лет мы будем жить с оглядкой, потом расслабимся, забудем об опасности, и она даст о себе знать в самый неподходящий момент. Закон жанра. Ну и в-третьих, я стрелок, а не запуганный лавочник. Единственное, чего я боюсь, потерять тебя.
— Я тоже.
— Что-нибудь придумаем. Ты права — выход всегда есть, только убегать через черный ход не всегда лучший вариант. Пожуем — увидим!
— Странно, мне почему-то рядом с тобой нестрашно. Но сейчас мне обидно — ты ничего не сказал о моем вечернем платье.
Потом мы выпили за наше здоровье, за то, чтобы никогда не расставаться, и долго целовались. Телевизор накачивал публику праздничным настроением, захлебывался дурацкими песенками, известные личности сыпали пожеланиями, тоже дурацкими, снег за окном тоже сыпал, но уже скромнее, чем несколько часов назад. Теперь он падал так, будто каждой снежинке выдали отдельный парашют. Из-за этого складывалось впечатление, что не только мы, грешные, прислушиваемся к вехам времени, но и вся природа. Или небо, как огромный отражатель, улавливает наши настроения, и когда они совпадают, когда мы излучаем и чувствуем в унисон, они становятся понятны небу, и оно прислушивается. Вдруг мы решили стать лучше и чище, и не стоит регулярными снегопадами и нерегулярными наводнениями напоминать нам о Всемирном потопе.
