Это вводит меня в замешательство. На ее лице опять появляется улыбка.
– Дай мне руку.
Я молча повинуюсь, и она поглаживает мою ладонь. Ее брови сдвинуты к центру, и она напряженно изучает меня.
– Твоя линия сердца обрывается, дитя, – бормочет она, проводя по ней своими пальцами, – сначала она разделяется надвое, а затем на три части. Как я всегда и говорила: один в один, один в один.
– Что это все значит? – спрашиваю я, и мне кажется, этот вопрос вполне соответствует ситуации, потому что все становится слишком запутанным.
Но она игнорирует мои слова.
– Твоя линия жизни длинная и глубокая, – сообщает она, – это значит, что ты гораздо сильнее, чем привыкла думать, что ты всегда подходишь ко всему с осторожностью.
– Я не чувствую себя сильной, – отвечаю я.
– Я знаю, – соглашается она, – но тем не менее это так. От твоей линии жизни исходит много ветвей. Это значит, что тебе придется сделать свой выбор. Тебе придется выбирать, дитя. Никогда и никому не позволяй убедить тебя в обратном.
– Какой выбор я должна буду сделать? Из чего выбирать? Жизнь или смерть?
Что за глупый вопрос?
Элеанора смотрит на меня не моргая.
– Возьми кольцо своего деда. Оно по праву принадлежит тебе: больше, чем кому-либо еще. Оно поможет тебе твердо стоять на ногах и всегда знать свое место.
– Кто я вообще такая? – спрашиваю я, и каждое мое слово пронизано отчаянием, каждое слово я произношу с жаром.
Элеанора встряхивает головой.
– Ты сама это поймешь в свое время. Все случится ровно так, как должно быть.
Ее слова начинают искажаться у меня в голове, ее голос как будто ломается. И тут же перед моими глазами появляется картинка, которую я никогда не видела, но в то же время все кажется до боли знакомым. Я не знаю, как так могло получиться.
Файлы, лежащие в ящике в письменном столе Элеаноры. Мое имя, имя Финна и имя Дэра.
Наши взгляды встречаются, и на этот раз я настроена решительно.
– Если Дэра не существует, почему в вашем столе лежит документ с его именем?
С тяжелым выражением она смотрит на меня, от чего по мне словно прокатывается огромный камень, булыжник.
– Ты сама поняла, что ты сейчас сказала?
– Да, я все знаю, – продолжаю настаивать я и снова воскрешаю в голове то видение: оно совсем как воспоминание, но я не уверена, откуда оно в моем мозгу, – Финн и я наследуем состояние Саваж, а Дэр – нет. Только если мы оба умрем.
Это доказательство, это доказательство, это доказательство.
– Калла, – вздыхает она, – ты не понимаешь.
