— Пусто.
Элиар, подойдя и повторив его жест, тоже отрицательно качнул головой.
— Надо снять ошейник, — слегка отошел от шока рен Эверон. — Без ошейника она бы сюда не пролезла — всех чужаков дворец сразу находит и обездвиживает до выяснения обстоятельств. Пройти можно лишь в том случае, если есть ошейник и особая метка, по которой духи леса признают зверя за своего. Именно там может быть след. Слабый, конечно, но, возможно, нам удастся прочитать хоть что-то.
Владыка Л’аэртэ поднялся, кончиком сапога пошевелил мордочку зверя, но потом нахмурился и перевернул трупик на другой бок.
— Как вы это объясните? — тихо спросил он.
Рен Эверон вздрогнул от нехорошего предчувствия и, поняв, что имел в виду чужак, как-то сразу спал с лица — против ожиданий ошейника на дирсе не было.
Примерно через полчаса эльфы успокоились, и празднование продолжилось. Гости вернулись к прерванным разговорам. Лорды из чужого мира оставили Белку в покое, перевертыши снова заняли места за спинами хозяев. Молодой Ланниэль незаметно перевел дух, радуясь, что ему не пришлось раскрываться в столь неподходящее время. Ллер Сартас с молчаливого разрешения Тирриниэля ушел в зал, намереваясь вызнать о случившемся как можно больше. Звучащая повсюду музыка, будто поддавшись настроению владычицы, стала немного тревожнее. Но в целом можно сказать, что ничего особенно не изменилось. Разве что разговоры свернули на другую тему, да молчаливых эльфов вдоль стен стало заметно больше.
Забравшись в один из тихих, но по-настоящему красивых уголков дворца, Белка с удовольствием вдохнула прохладный воздух и внимательно прислушалась. Но нет, соглядатаев на этот раз за ней не отправили — Эланна уже поняла, что это бесполезно.
Восточное крыло привлекло внимание Гончей еще пару ночей назад, когда она впервые выбралась на разведку. Привлекло, конечно, не тем, что неподалеку отсюда располагались покои владычицы, а большим количеством открытых площадок, полным отсутствием любопытных и, разумеется, совершенно потрясающим видом, открывающимся с одной из многочисленных террас.
Здесь, на окраине лесного массива, удачно прилепившегося к краю высокой скалы, можно было почувствовать настоящий дух этого мира. Именно здесь, у резко обрывающегося склона, огороженного невысокими перилами, глядя в бездонную черноту зияющего под ногами ущелья, стоя под раскинувшимся наверху бесконечным небом на открытой всем ветрам площадке, отделенной от остального дворца трудноодолимыми лесными дебрями, можно было не опасаться соглядатаев. Бесстрашно встать на хрупкие перила, забыв о том, что за спиной горят и сверкают праздничные гирлянды. А потом раскинуть руки и, прикрыв глаза, сполна насладиться ощущением свободы. Почувствовать, как упруго бьются за спиной невидимые крылья. И какое-то время просто помечтать о том, что вся эта красота, непокоренная бездна, пугающей чернотой зияющая внизу, на самом деле только твоя. Хотя бы на день. На час. Или на краткий миг, за который можно успеть умереть и заново воскреснуть, полететь и разбиться, полюбить и возненавидеть, проснуться и очутиться совсем в иных мирах, иных потоках и ином времени. Времени, когда вокруг властвовали отнюдь не эльфы. Когда мир был совсем юн. Когда не было преград для вольготно разросшихся деревьев. Когда в этих местах, наслаждаясь чистотой и первозданным великолепием, жили и умирали совсем другие повелители.
