— Дон! — позвал я его и шагнул навстречу.
Мы обнялись, но тотчас послышалось недовольное ворчание. К нам направился вождь. Он подошел вплотную и в упор посмотрел сначала на Дона, потом на меня.
— Один — сюда. Второй — туда. Вместе два — нет.
— А он усвоил начала тирании: разделяй и властвуй, — проговорил Донат.
Мы не спешили расходиться, а вождь не торопил. Он стоял рядом, ворочая головой то в одну сторону, то в другую, разглядывая нас своим одним глазом.
— А ведь в твоем замечании, старина, содержится примечательная истина, пожалуй, даже открытие, — сказал я Донату. — Его логика такая же, как у нас, у землян. Она устремляется по тому же руслу. И его зрение в принципе ничем не отличается от нашего. Присмотрись, как он ворочает головой, чтобы лучше нас разглядеть...
Несколько секунд Донат молчал, наблюдая за вождем.
— Погоди... — сказал Донат. — Похоже, он действительно видит, как мы. Почему же...
— Да — почему же он свободно ориентируется там, где мы не можем двигаться? — закончил я.
Вождю, видимо, надоел наш разговор. Он зарычал и оттолкнул меня от Доната. Этого легкого толчка было достаточно, чтобы я отлетел к противоположному краю пещеры. Вождь засмеялся:
— Говоришь быстро. Силы нет. Говорить умеешь. Зверя бить можешь? Без луча? Птицу бить можешь? Руками? Шкуру ободрать? Сделать дубину?
Я молчал.
Вождь торжествовал.
— Ты. Говорить быстро. Ты. Считать много. Больше трех считать — раб.
И внезапно эта его постоянная фраза показалась мне ключом к пониманию. Ведь разгадка, кажется, так близко! Только бы не упустить нить! «Больше трех считать... Больше трех считать...»
Зрение дикаря в принципе не отличается от нашего. Его логика похожа на нашу. А это говорит и о другом подобии... Но в то же время он свободно ориентируется в таких условиях, где мы абсолютно беспомощны, а наша психика нарушена. Причем нарушена именно из-за зрительных ощущений. А что если...
Пять колышков стояли перед моими глазами. Пять колышков, которые вбил «приближенный» перед Аркадием. Значит, низколобые хорошо знали, что число предметов бывает больше трех, и что есть существа, которые могут их сосчитать...
Я спросил у верховного вождя как можно почтительнее:
— А ваши прежние рабы, те, что были до нас, тоже умели считать больше трех?
Однако даже такая фраза оказалась слишком сложной для верховного. Он рассерженно зарычал, и я поспешил упростить ее:
— Рабы. Все. Считать больше трех?
Вождь кивнул в ответ. И я задал следующий вопрос:
