А ещё это красивая игра. У неё есть своё обаяние, очарование, восторг, так же, как, например, у искусства и музыки.
— Конечно, — продолжил он, — мне известно, что за тобой закрепилась определенная известность знатока определенных формах вульгарного оружия.
— Несомненно, не такого сложного и изысканного оружия, — хмыкнул я, — как композиции ядов.
— Не будь столь злопамятным, — поморщился мой собеседник. — Всё это дела давно минувших дней. Времена изменились.
— Времена, как вражда, приливы имеют свойство возвращаться, не правда ли? — спросил я.
— Я пришёл к тебе с чистым сердцем, — заявил он, — как приверженец одного дела.
— Я не верю, что Ты — агент Царствующих Жрецов, — сказал я.
— Признаться мне тоже трудно было поверить, — усмехнулся Сулла, — что Ты можешь быть агентом Царствующих Жрецов.
— А я о себе и не думаю с таком ключе, — заверил его я.
— Но Ты здесь, — указал он.
— Да, — кивнул я, — причём по желанию Царствующих Жрецов, вот только я не знаю для чего.
— Вот как раз я и прибыл сюда, чтобы сообщить тебе это, — заявил Сулла Максим.
— А как я узнаю, что Ты на самом деле агент Царствующих Жрецов? — осведомился я.
— Возможно, меня нельзя назвать очень вероятным агентом, — признал он. — Кто я такой, чтобы много знать? Но ведь то же самое можно было бы сказать и о тебе, если, конечно, Ты действительно агент. Кто может подсказать Царствующим Жрецам, кого назначить своим инструментом? Ты настолько причастен к их советам, что можешь заглянуть за туман и облака, которые покрывают Сардар?
Немного поразмыслив, я вынужден был признать, что этот человек вполне мог бы быть агентом Царствующих Жрецов. Несомненно, они выбирали своих человеческих агентов исходя из их честности и полезности, а не благородства и чести. Дело в том, что этика Царствующих Жрецов не была такой же как у людей или кюров. К тому же, мне было известно, что в Гнезде теперь правила новая династия. Остатки старого порядка к настоящему времени вполне могли бы быть лишены влияния и заменены, а то и вовсе, подвергнутые остракизму и презрению, давно отправились искать удовольствия Золотого Жука.
— Есть ли к тебя некий символ, знак, мандат или что-нибудь в этом роде, что могло бы засвидетельствовать законности твоего пребывания здесь, что-то, что могло бы удостоверить правдивость твоих слов?
— Разумеется, — кивнул он, сунув руку за отворот туники.
Одновременно моя рука напряглась, дернувшись к рукояти меча.
Сулла Максим понимающе улыбнулся, и вытащил кожаный шнурок, продетый сквозь золотое кольцо диаметром около двух дюймом. То, как оно висело на шнурке, заставляло предложить его приличную тяжесть.
