— Она думает о себе, как о мужчине, — сказал он.
— Она сильно ошибается, — заверил его я. — Следует помочь ей пересмотреть её взгляды.
То, что она была женщиной, любой мог увидеть с первого взгляда, даже если сама она этого умом не понимала.
Конечно, она была отлично сложена, и, на мой взгляд, после некоторого обучения и осмысления того, чем должна быть рабыня, могла бы иметь хороший спрос.
Интересная вещь, подумал я, эта Книга Женщины. Сколь немногие решились открыть эту книгу. Неужели она так надежно запечатана? Так ли трудно взломать эту печать и открыть обложку? А сколько самих женщин побоялось открыть эту книгу и прочитать то, что в ней написано. Но находятся и те, пусть немногие, кто осмеливается, с любопытством и трепетом, открыть книгу и начать читать то, что там написано. А затем, страницу за страницей, они просматривают древний текст, и внимательно вчитываясь в строки, обнаруживают в них себя. Только я думаю, что в той книге нет заключительной страницы, потому что это книга без конца, потому что это — Книга Женщины.
— Она ведь с Земли, не так ли? — поинтересовался я.
— Да, — кивнул Пертинакс.
— Как и Ты сам?
— Да, — не стал отрицать мужчина. — Но, нетрудно догадаться, что Ты и твоя рабыня тоже оттуда. Судя по акценту.
— Английский, — признал я.
— Я так и подумал, — усмехнулся Пертинакс.
— Ты канадец или американец? — уточнил я.
— Канадец, — ответил он.
— А твоя рабыня? — полюбопытствовал я. — Тоже из Канады?
— Нет, — покачал головой канадец. — Она американка, с восточного побережья Штатов.
— Превосходное место для отлова рабынь, насколько я понимаю, — заметил я.
— Возможно, — пожал плечами Пертинакс. — Мне трудно судить.
Мне вспомнилось, что Пейсистрат, попробовавший множество женщин разных стран и континентов, чрезвычайно лестно отзывался о нескольких регионах: Канада, Австралия, Англия, Франция, Германия, Япония, Тайвань, Гавайи, юго-запад, западное и восточное побережье Соединенных Штатов и ещё некоторые места. Ещё он говорил, что ему бывает приятно брать красивых, очень умных, рафинированных, цивилизованных женщин, которые, кстати, часто бывают недовольны своей жизнью, и даже по глупости пребывают в состоянии войны со своим полом, и преподать им их ошейники.
— Она из Нью-Йорка, — сообщил Пертинакс.
— Не правда, — не согласился я. — У неё другой акцент. Я жил там одно время.
— Тогда откуда-то ещё, — пожал он плечами.
— Вероятно, приезжая, — предположил я, — возможно, из Кливленда, Цинциннати, Чикаго, Лос-Анджелеса или Сан-Франциско.
