Эмир останавливается на просторной вытоптанной земляной площадке. С одной стороны установлены низкие круглые столы, за которыми, скрестив ноги, сидят его приближенные. С другой стороны стол самого эмира с наваленной горой подушек подле него. Мой взгляд устремляется вдаль — над жарким костром установлен огромный котёл. Над ним на верёвке, перекинутой через перекладину, подвешены за руки трое. Я без труда узнаю в них Приама и своих охранников, непроизвольно дёргаюсь в том направлении, но меня удерживает цепь, крепко зажатая в кулаке эмира.
— Чудное представление, не так ли? — эмир располагается на подушках. И тотчас же к нему подходит слуга, низко кланяясь и расставляя на столе миркхийские яства — много мяса, баранина и конина, тонкие хлебные лепёшки, выпекаемые на раскалённых камнях, сушёные ягоды и пузатый кувшин вина.
— В котле — кипящее масло, — отрывая зубами мясо от кости, доверительно сообщает эмир и машет кому-то рукой.
По его мановению верёвка с Приамом опускается, и ноги старика окунаются в бурлящее масло. До нас доносится сдавленный стон боли. Тело старика конвульсивно дёрнулось, рот раскрылся в немом крике.
— Ты не уважаешь ни достойного соперника, ни его старости! — обратилась я к эмиру, — ты испытываешь удовольствие, глядя на его мучения?
— Да, — коротко ответил эмир, с улыбкой смотря на лицо старика, искажённого мукой, — хочешь избавить его от страданий? Обслужи моих братьев по крови, предводителей шести улусов.
Его предложение встречают восторженным улюлюканьем и хлопками.
— Налей им вина.
Радости в голосах поубавилось. Наверняка косоглазые думали об ином, но эмир не торопится делиться своей добычей с кем-либо ещё.
— Чего же ты ждёшь?
Лёгкий взмах руки и верёвка с Приамом в очередной раз опускается.
— Достаточно! — я дёргаю ненавистную мне цепь и обматываю её вокруг шеи, чтобы не мешалась при ходьбе, беру в руки кувшин с вином, направляясь к круглому столу.
— Моя рабыня нальёт вам вина, братья, — радостно возвещает эмир, выделяя слово «моя».
Короткое слово как предостережение, чтобы никто из них не позволял себе лишнего. Чаши каждого из шести кочевников наполнены до краёв, но они поспешно хлещут вино и подставляют их вновь, вовсю оглаживая моё тело сальными взглядами и отпуская вполголоса шуточки.
— Вернись на место, — окрикивает меня эмир, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. Недовольный ропот среди предводителей улусов смолкает, стоит Симбиру лишь кинуть взгляд их в сторону.
