— Справа — рынок, в форме круга. Как будто звонкая, круглая монета… Севернее рынка — улица Стрел… А вон там — Клетки.
Я показываю все самые узнаваемые формы. И, закончив, понимаю, что больше нет нужды тыкать во всё подряд пальцем. Разглядев в нагромождении огней форму единожды, больше не сможешь её потерять. Моя рука лежит на плече Инсара. Кожа под пальцами — горячая и гладкая, упругая, как натянутый барабан. Я обхожу Инсара и сажусь рядом с ним. Площадка на каменном утёсе до того маленькая, что я сижу, тесно прижимаясь к нему плечом и бедром.
— Красиво, правда? Таким Верксал больше не увидишь ниоткуда. Весь замысел архитектора становится понятен только при взгляде на город сверху, когда на улицах зажигают сотни огней.
Инсар не отвечает, молча отодвигается назад и встаёт поодаль. Только что всей кожей чувствовала волны жара, исходящие от него, но сейчас воздух лёгкой прохладой скользит по плечам. Пустота рядом ощущается особенно остро оттого, что делишься сокровенным, и в ответ слышишь лишь тишину. Даже не эхо. Просто тишина. Словно проговаривала слова только внутри себя, так что никто не слышал их, кроме меня.
Любоваться видом Верксала больше не хочется. Как будто стройная, местами причудливая архитектура вдруг перестала волновать воображение своей красотой. Разочарование волной затапливает меня.
— В чём дело, Инсар? Я не узнаю в тебе старого друга.
Я встала и подошла к нему почти вплотную, глядя снизу вверх на этого каменного истукана.
— Я не могу быть тебе другом.
— Почему? Что-то изменилось за эти два года?
— Нужно вернуться во дворец. Здесь находиться небезопасно.
— Я задала тебе вопрос. Будь так добр, ответь на него.
На лице Инсара заиграли желваки.
— Всё и ничего.
— Это и есть ответ? Изменилось всё и ничего?
Он молча кивает и отходит дальше.
— Ты избегаешь меня и не желаешь разговаривать. Не отвечаешь на вопросы. Каждое слово приходится вытаскивать из тебя, словно я заплечных дел мастер.
В глазах Инсара проблеснули золотые огоньки веселья.
— Ты непохожа на «бездушного». Слишком много эмоций.
— «Бездушный»? — переспрашиваю я.
— Палачи, дознаватели, мастера пытки. Так называют их у нас.
— Ты ловко ушёл от ответа, Инсар. Не хочешь служить мне?
Не думала, что он ответит, но он согласно кивнул:
— Верно. Не хочу. Продай меня кому-то другому.
Его слова едкой горечью разлились внутри. Я резко развернулась и начала спуск по каменной гряде. Слишком торопливо — из-под ног покатились камни. Едва ли не кубарем слетела вниз, стегнула изо всех сил жеребца по крупу, заставляя его нестись быстрее ветра, не разбирая дороги. Перед конюшнями осадила его на полном скаку, заставив взвиться на дыбы:
