— Это ужасно! — воскликнула я.
— Правда? Посмотрите, до чего вас довело здравомыслие. Вы хотите покончить с собой, но у вас не хватает на это смелости. Поработайте со мной десять сеансов, и я обещаю, что смелость у вас появится.
— Вы хренов шарлатан, — сказала я. — И если вы думаете, что убить себя — это так здорово, то почему вы до сих пор живы?
— А кто сказал, что я жив? — спросил доктор Трауэр.
Он поднёс руку к лицу и вырвал свой правый глаз, за которым оказалась пустота, окружённая выцветшей белой костью. Я закричала, выбежала из клиники и не останавливалась, пока не оказалась дома и не заперла за собой дверь.
II
— И это практически вся история, доктор, — сказала она мне. — Затем я стала искать настоящих психиатров, и меня направили к вам.
— Ну, — сказал я с непроницаемым лицом, — конечно, я понимаю, почему вы жалуетесь на, как вы выразились, «депрессию и острое стрессовое расстройство».
— Уже не такое острое. У меня ушло два месяца, чтобы попасть на приём в вашу клинику.
— Ох, мне жаль, но мы несколько перегружены. Хорошо, — продолжил я, — нам нужно над многим поработать. Давайте я расскажу, что мы будем делать. Мы используем метод лечения, при котором ваши негативные установки ставятся под сомнение. Мы возьмём вещи, которые вас беспокоят, изучим доказательства и посмотрим, есть ли этому альтернативные объяснения.
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
— Ну, — ответил я, — похоже, что этот случай с доктором Трауэром сильно вас травмировал. Я понимаю, почему вы нервничаете. То, что вы рассказываете, звучит ужасно.
— Вы мне не верите, — она не обвиняла меня, а просто констатировала факт.
— Я думаю, будет полезно изучить альтернативные объяснения, — продолжил я. — Я готов предположить, что всё произошло именно так, как вы рассказали. Я понимаю, почему вы думаете, что доктор Трауэр хотел, чтобы вы совершили самоубийство. Но есть ли альтернативные объяснения этого события?
— Я не понимаю, как такое может быть, — ответила она, — Он прямо сказал, что я должна покончить с собой.
— Верно. Но из того, что вы знаете о психиатрах и терапии, — а вы сказали, что у вас были соответствующие дисциплины на старших курсах, — есть ли другие причины, по которым он мог сказать что-то подобное?
На секунду она задумалась.
— Погодите-ка. В терапии есть методика парадоксальной интенции[1]. Вы берёте иррациональную мысль пациента, а затем преувеличиваете и защищаете её. Когда пациент слышит это от кого-то другого, он понимает, как глупо это звучит, и начинает с этим спорить, и тогда ему становится трудно верить в то, что он сам опроверг.
