Слоан была совершенно измучена. Роды были самым тяжелым испытанием в ее жизни. Но теперь она смотрела на Бенджи, который держал на руках сына и рассказывал ему, как долго его ждал, как рад наконец познакомиться с ним и его сестрой – и это стоило каждой минуты боли и страха, через которые она прошла.
Был момент – она уже родила Бо, а Бейли шла ножками вперед, – когда Слоан показалось, что она больше не выдержит. Но Бенджи был рядом, держал ее за руку, делал вместе с ней дыхательную гимнастику, облегчающую боль, шептал ей на ухо, что она самая сильная женщина в мире и что она обязательно справится.
– Потерпи еще немного, милая, и ты скоро познакомишься с нашей дочкой.
И вот Слоан держала на руках новорожденную дочь, вдыхала ее сладкий запах и целовала в маленький сморщенный лобик.
Она с любовью посмотрела на отца двоих невероятных маленьких людей, которых родила. Он был красивым и щедрым. Милым и любящим. Когда Бен стал тихо напевать их сыну колыбельную, ей показалось, что ее сердце лопнет от любви. Слоан вдруг подумала, что ей не нужно больше ничего в мире, только сидеть, прижавшись к нему, и укачивать их детей. Но где-то в глубине души она боялась, что это всего лишь очарование момента, но оно пройдет, и тогда они превратятся в двоих раздраженных людей, которые тянут своих детей в разные стороны.
У ее матери в альбоме была фотография, на которой маленькая Слоан сидела на плече у своего отца, и он выглядел самым счастливым человеком в мире. Но ей он запомнился человеком, который не испытывал ни малейшего интереса ни к ней, ни к их семье.
Она не хотела ставить Бенджи в такое положение, не хотела проснуться однажды утром и увидеть горечь в его глазах.
– Заснул, – прошептал Бенджи с гордостью, укладывая Бо в колыбельку. – Как наша девчушка? – Он кивнул на Бейли, дремавшую на руках у Слоан.
– Я покормила ее, и она уснула.
Она передала девочку Бенджи, тот нежно поцеловал малышку в щечку и положил во вторую люльку.
– Слоан, я так горжусь тобой! То, что ты сделала… Я никогда больше не назову мужчин сильным полом!
– Спасибо, что ты здесь. Без тебя я бы не справилась.
Бенджи поцеловал ее в щеку и – очень нежно – в губы.
– Где мои голубки? – заглянула в палату Эбигейл Саттон. – Не вы. Вы можете дальше целоваться. Где мои внучата? Ох, они спят, – жалобно прошептала она. – А я так надеялась взять их на ручки!
