— Ты принес документы?
Саша вытащил из заднего кармана джинсов паспорт, свидетельство о рождении, аттестат об окончании школы — все, что нашел.
Первым делом Дина открыла аттестат.
— Ты закончил школу с золотой медалью?..
Ее вскинутые брови сказали о многом.
— Это было давно. Тогда мать еще не пила, я мог спокойно учиться.
— Ты поступал?
— Я ушел после третьего курса юридического.
Дина долго переваривала полученную информацию и ограничилась усмешкой:
— Юрист-стриптизер — круто!
— Я не танцую стриптиз! — напомнил он.
Она долго разглядывала фотографию в паспорте, поглаживая ее большим пальцем. Невинный жест заставил Сашу вспотеть и облизнуть пересохшие губы. Если она сейчас не так взглянет на него или случайно дотронется, неприятностей не избежать.
— Гордеев Александр Викторович… Не женился, не разводился… Звучная фамилия, передает характер владельца. Александр Гордеев…
Пока она пробовала его имя на звучание, Саша едва ладил с управлением. Машина слушалась хорошо, а руки — плохо.
— Как тебя называла в детстве мама?
— Это важно?
— Важно даже то, почему она спилась. Если у тебя в семье были проблемы с алкоголем…
Он бросил на нее быстрый взгляд:
— В вашей проблем никогда не было?.. Отец ушел к другой женщине, мать не выдержала и сломалась. Какая уж там учеба…
Она влезла туда, куда не просили, задела за живое. Тогда у него на руках оказалось сразу двое: мать, теряющая человеческий облик, и заболевшая Васька. Как разорваться? Он учился, работал, тратя каждую копейку на лекарства: врачи обнадеживали, что поставят Ваську на ноги и без операции.
Но Ваське становилось хуже, а мать приучилась втихомолку таскать у него из кармана деньги. Он взбесился, застав ее однажды за этим занятием. Вспомнил, что принес Ваське конфеты, вышел в прихожую, а там — мать. Привстала на цыпочки и тихонечко ощупывает карман его куртки. Нащупала деньги и расплылась в пьяной улыбке.
— Положи на место!
Она испуганно вжалась в стену — непричесанная, сгорбленная, в замызганном халате, в тапочках со смятыми задниками.
— Сынок, ты чего?.. Чего ты? Мне надо, — ныла она. — Я же немножко, не все. Тебе родной матери жалко, да? Мать для тебя ничего не жалела! Вон какого бугая вырастила! — мать вдруг кинулась на него и толкнула в грудь. — Вот и ты поделись с родительницей — на том свете тебе зачтется!
— Это ты на тот свет отправишься, если не бросишь пить!
— Да ладно…
— Ты подумала обо мне, о Ваське? В кого ты превратилась?
Мать потрясла пальцем перед его носом:
