— Да что ты! — возмущенно сказала она. — Как ты могла подумать! Никакого отношения к прокуратуре он не имеет! Просто шофером там… работал.
— Ой! — сказала Наташа. — А я его бутылкой по спине. По голове хотела — не попала.
— Жаль, что не попала, — рассеянно сказала Ледзинская. — Слушай, а у кого они шкурки взяли, не говорили?
— Нет.
Вошел Андрюха с дровами. Они замолчали. Ледзинская вдруг почувствовала, что очень устала.
— Ложись, Ольга, — сразу это заметив, сказала Наташа.
Мальчик вдруг спросил:
— Тетя, а вы хорошо в школе учились?
— Что? В школе? — Она засмеялась. — Да, хорошо. С медалью окончила. А что?
Андрюха опустил голову. А Ледзинской вдруг все показалось таким далеким: мама, Москва, дом за плотиной, школа, медаль, выпускной бал, Красная площадь, юридический факультет на Герцена — все мелькало, как в калейдоскопе, в ее усталом мозгу, и она подумала, что все реже и реже вспоминает об этом, и эти картины уже не стоят перед глазами с такой отчетливостью, как прежде, когда она только что приехала на Север. Но, может, ей казалось так потому, что она очень устала.
— Тетя, — решился Андрюха на второй вопрос. — А меня возьмут милиционером?
— Что? Милиционером? Возьмут.
Мальчик просиял.
— Вот! А дядя Валя сказал, что не возьмут! А возьмут!.. А он говорит, что не возьмут!
— Почему? — спросила Ледзинская.
— Он говорит… — запнулся Андрюха. — Говорит… что я в школе плохо учусь…
— Да, это правильно, — подтвердила Ледзинская. — Надо хорошо учиться.
— А я…
— Все, оставь тетю в покое! — сказала Наташа, потом добавила что-то по-хантыйски, и Андрюха, бросившись к нурам, принялся разворачивать оленьи шкуры. Ледзинская потянулась снять сапоги, но женщина опять что-то быстро сказала мальчику, и он, не взирая на вялые протесты Ледзинской, присел на одно колено и стащил с нее сапоги. Придвинул их подошвами к глиняной стенке чувала. — Ложись, Ольга, спи, — повторила Наташа.
Ледзинская взяла сверток пальто с пистолетом, пролезла в широкий мешок из оленьей шкуры, положила пальто под голову и закрыла глаза. Пистолет упирался в щеку рукояткой. Она дотянулась до портфеля, развернула пальто и, достав пистолет, затолкала в портфель. Потом сунула портфель поглубже в мешок, так что он оказался в ногах, и опять улеглась.
Андрюха поставил в чувал дрова (поленья в чувале горят стоя), помог матери поднять и закрепить онтуп на крюке.
— Ты тоже давай спать, — сказала Наташа. — Милиционер. Жалко дневника твоего нету, я бы тете показала, как ты учишься. Почему не привез?
