Парень в энцефалитке допил чай, достал сигарету и начал хлопать по своим многочисленным карманам, ища спички.
— А ну, не курить тут! — сказала Ледзинская.
— Пусть курят, — сказала Наташа. — Чувал уносит дым.
— Ну да! Зачадят сейчас в четыре глотки. Выметайся, выметайся! — грубо сказала она парню в энцефалитке, и Наташа опять удивилась. — Не видишь — ребенок!
Толстячок, держа спички наготове, посмотрел на Цветкова.
— Покурите, — сказал, помедлив, инспектор. — Я тоже выйду покурю.
Парень в энцефалитке усмехнулся:
— Уж это само собой, что выйдете.
Участковый пристально посмотрел на него:
— Ваша как фамилия вообще-то?
Тот насмешливо ответил:
— Онегин.
— Онегин? — переспросил Цветков. — А второй, — кивнул на толстячка, — уж не Печорин ли? Ладно. Пошли покурим.
Парень в энцефалитке побледнел.
— Я… я… — пробормотал он. — Извините… если…
— Пошли, пошли, — сказал лейтенант.
Первым выбрался толстячок, за ним, оглядываясь на лейтенанта, парень в энцефалитке. Последним, вслед за Цветковым, выходил Пятаков. У двери он обернулся и так комично подмигнул Ледзинской, что та едва не рассмеялась. Наташа проводила их взглядом. Потом, повернувшись к Ледзинской, хотела что-то сказать или спросить, но не успела. Ледзинская, опередив ее, спросила, наклонившись над онтупом:
— Что это у нее на щечках?
— Расцарапала, — ответила Наташа. Затем развязала узел — онтуп скользнул ей на колени, и женщина, высвободив грудь, принялась кормить ребенка. — Ручками царапает и царапает… Вот связала — заживать начинает…
— Чем-нибудь лечила?
— Старухи говорят: нужно ребенка голым в снегу покачать. А я боюсь…
— Что ты! — ужаснулась Ледзинская. — У тебя тут лекарство какое-нибудь есть?
Женщина что-то сказала мальчику по-хантыйски, тот нырнул под шкуры и извлек пластмассовую коробку-аптечку, какие выдают в промхозе охотникам вместе с длиннющей инструкцией что и от чего. Инструкцию Ледзинская читать не стала.
— Вот, — сказала она. — Стрептоцид есть. Давай присыплем.
— Хорошо.
Ребенок заплакал.
— Ну-ну-ну, — сказала Ледзинская. — Что же ты плачешь, Оринька… Кто тебя обидел?.. Вот видишь, уже и все… Вот. Хорошо… Двое у тебя?
— Ой! — сказала Наташа. — Четверо.
— Четверо?!
— Трое в Ёгане живут. Двое с дедом, а этот, — кивнула на Андрюху, — в интернате. Спать тебе надо, Ольга. Устала ты. Зачем на такую работу пошла? По тайге ходишь. Мужики пускай по тайге ходят. Муж у тебя есть?
Ледзинская вздохнула:
— Есть…
— Где работает? Тоже в милиции?
