Теперь он жалел об этом. В конце концов, не его дело, что женщина-лейтенант забралась в такую глушь. Пусть бы как хотела и выкручивалась теперь на ветру. И уж полушубок ни в коем случае не зачтется, когда приедут в город и станут разбираться с пушниной. Когда рядились с Шалагиным, тот требовал две трети, ссылаясь на то, что ему принадлежат идея и спирт, а шлюпка и мотор, которые принадлежат парню, — дело десятое. Шлюпок в городе сотни, заявлял толстячок, и любой предложит свою за одного только соболя, не говоря уже о прочем, тем более, что ведь и шлюпка никуда не денется — останется у того же владельца. Теперь же, в милиции, толстячок наверняка скажет, что лично ему принадлежат две бракованные ондатры, все остальное — мастеру производственного обучения СПТУ, воспитателю будущего сельского рабочего класса!.. Лично он, Шалагин, когда ехал, вообще ни о каких мехах не промышлял, собирался лишь поохотиться на боровую дичь. И не докажешь даже, что спирт принадлежит толстячку. Брали его в Ёгане. «Ты помоложе, — сказал Шалагин, — сбегай в магазин…» и протянул пачку червонцев. Продавщица, конечно, покажет, что покупал высокий парень, одетый, как геолог, а на деньгах ведь не написано, чьи они.
Наобещал, заманил, сволочь, — парень зло покосился на толстячка, — влипли, да еще и удрать вздумал на чужой шлюпке! Трепался: я! я!.. С прокурором, как вот с тобой!.. Ни один не посмеет, сам начальник милиции побоится!.. А на поверку: первого милиционера встретили — и все. Приехали.
Нет, решил парень в энцефалитке. Черта с два. Если уж потащат в милицию, все нужно рассказывать. Главное — охотников помочь найти, всех до единого. В охотниках теперь все спасение: уж они-то скажут, кто торговался, совал в руки спирт и вообще был главный в этом деле. Не отвертеться толстячку, пусть хоть пять прокуроров его спасают. Закон есть закон. Может, и насчет денег, на которые спирт покупали, удастся доказать. Он до сих пор из долгов не выберется — перед самым Днем рыбака шлюпку с мотором купил, полторы тысячи угрохал, и сейчас, перед самой поездкой, в долг брал полета рублей. Может, и дознается милиция, чьи деньги и чья идея. Должна разобраться, на то она и милиция!..
Парень поднял голову и посмотрел на Цветкова с надеждой и чуть ли не с симпатией. Собственно говоря, злобы на милиционеров у него не было: те ведь делают свое дело. Ведь не могло же такого быть, чтобы младший лейтенант закрыл на все глаза и вступил в дележку пушнины? Не могло? Нет. Ну, так о чем разговор? Не получилось — не выкрутились.
