— Господин, может я смогу вам чем-нибудь помочь?
Лавочник, судя по всему, всё же не собирался просто так выпускать богатого молодого повесу.
— Извольте, — пожал плечами Макс. — Мне нужно что-нибудь интересное в подарок лечащему врачу. Не какой-нибудь банальный медицинский атлас, а книгу, которая может возбудить его профессиональный интерес.
— М-м-м, — уважительно глянул лавочник. — Понимаю. Да-с, однако и задали же вы мне задачку… Дайте немного подумать… А впрочем, прошу вас взглянуть вот на это, — снял с верхней полки запылённый том. Смахнув пыль, гордо процитировал:
— Якоб Молешотт. Физиологические эскизы. Издание одна тысяча восемьсот шестьдесят третьего года. Немецкий физиолог и философ, в мышлении видит лишь физиологический механизм. В настоящее издание вошли статьи: «Источники сил человека», «На свежем воздухе», «Роговой панцирь человека», «В воспоминание Форстера».
— Физиологический механизм? — заинтересовался Макс. — Пожалуй, это будет весьма интересно. Позвольте полюбопытствовать…
Пролистав несколько страниц, остался доволен.
— Хм-м, довольно занимательно. И сколько вы говорите это будет стоить?
— Для вас отдам всего за семь рублей, — заторопился лавочник. — Издание солидное, московское, переводное…
Макс потянулся за бумажником.
— Воля ваша. Беру.
Конечно дороговато, и в другой ситуации можно было бы здорово поторговаться. Вряд ли этот лавочник имеет бесценный опыт настоящего изнуряющего торга, как тот прожженный арабский торговец из Бруклина. Но, тем не менее, и там ухитрился сбить цену почти пополам. Измором взял…
Усмехнувшись неожиданным здесь мыслям, отсчитал банкноты.
— Держите.
Выйдя на улицу с покупкой под мышкой, уселся в пролётку и небрежно бросил дожидающемуся извозчику:
— А теперь вези меня, голубчик, в какую-нибудь хорошую сувенирную лавку.
— Куда-куда? — озадаченно переспросил паренёк.
Макс на секунду прикрыл глаза, подбирая фразу попроще.
— Ну, то есть, где продаются какие-нибудь памятные знаки, статуэтки всякие, понимаешь?
— А-а-а, — просиял извозчик. — Это статуя что ли? Знаю такое, да. Тут совсем недалеко. Но, пошла! — щёлкнул кнутом.
Недовольно всхрапнув, лошадка резво тронулась с места. Минут пять покружив по узким улочкам, остановились у заросшей плющом чугунной ограды.
— Вот, вашбродь, — обрадовано показал кнутом паренёк. — Там этих статуй всяких до жути. Какие хошь есть, и сидять, и стоять…
Макс с сомнением оглянулся, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь густую зелень.
