- Что случилось? - спросила Джинни, разглядывая его.
- О-о, это слишком длинная история. Я никогда не докучаю людям разве только тем, кого знаю по меньшей мере тысячу лет. - Он рассеянно и недовольно посмотрел в сторону окон. - Да, больше я уже не буду воображать, будто хоть сколько-нибудь разбираюсь в человеческой натуре. Можете передавать мои слова кому угодно.
- Да что же случилось? - снова спросила Джинни.
- О боже. Этот тип, он жил в моей квартире месяцы, месяцы и месяцы. Я о нем даже говорить не хочу... Этот п и с а т е л ь! - с удовлетворением произнес он, вероятно, вспомнив хемингуэевский роман, где это слово прозвучало как брань.
- А что он такого сделал?
- Откровенного говоря, я предпочел бы не вдаваться в подробности, заявил молодой человек. Он вынул сигарету из собственной пачки, оставив без внимания прозрачный ящичек с сигаретами, и закурил от своей зажигалки. В его руках не было ни ловкости, ни чуткости, ни силы. Но каждым их движением он как бы подчеркивал, что есть в них некое особое, только им присущее изящество, и очень это непросто - делать так, чтобы оно не бросалось в глаза. - Я твердо решил даже не думать о нем. Но я просто в ярости, - сказал он. - Появляется, понимаете ли, этот гнусный типчик из Алтуны, штат Пенсильвания, или еще откуда-то из захолустья. Вид такой, будто вот-вот умрет с голоду. Я проявляю такую сердечность и порядочность - пускаю его к себе в квартиру, совершенно м и к р о с к о п и ч е с к у ю квартирку, где мне и самому повернуться негде. Знакомлю его со всеми моими друзьями. Позволяю ему заваливать всю квартиру этими ужасными рукописями, окурками, редиской и еще бог знает чем. Знакомлю его с директорами всех нью-йоркских театров. Таскаю его вонючие рубашки в прачечную и обратно. И в довершение всего... - Молодой человек внезапно умолк. - И в награду за всю мою порядочность и сердечность, - снова заговорил он, - этот тип уходит из дому часов в пять утра, даже записки не оставляет и уносит с собой решительно все, на что только смог наложить свои вонючие грязные лапы. - Он сделал паузу, чтобы затянуться, и выпустил дым изо рта тонкой свистящей струйкой. - Я не хочу даже говорить об этом. Право же, не хочу. - Он взглянул на Джинни. - У вас прелестное пальто, - сказал он, поднявшись с кресла. Подойдя к Джинни, он взялся за отворот ее пальто и потер его между пальцами. - Прелесть какая. Первый раз после войны вижу к а ч е с т в е н н у ю верблюжью шерсть. Разрешите узнать, где вы его приобрели?
