А ещё свежий пепел. Совсем рядом и Толбачик, и Ключевская сопка. Иногда воздух вдруг начинает скрипеть на зубах.
Никогда ещё не видел столько свежих лавововых потоков.
Ну как — свежих: не вчерашних, конечно, но почти невыветрелых.
Почва тоже из пепла, жирная, словно чернозём, тонкая, как лёсс.
25 мая
Итак, Камчатка — это вот тут.
Стоит только проснуться, выбраться из сугроба да осмотреться по сторонам.
Небольшое ущелье, невысокие острые пики и огромное количество снега. Белого и синеватого. Он твёрдый, потому что слежавшийся, и тает по краям и сверху. Вода проникает вовнутрь, и снег всё больше становится льдом. Иногда просто льдом, иногда почти что. Отдельностей в виде столбиков или лезвий пока не наблюдал.
В самих пластах снегов идут какие-то тектонические процессы. Выражаются эти процессы в появлении разломов, сбросов, надвигов. Как-то под утро, когда немного землестрясло, я увидел даже некое ледяное подобие тектонической плиты. Она совершенно наглядно пыталась по ослабленной зоне подлезть под деревянный сортир на два посадочных места и устроить самую настоящую субдукцию[1] .
На счастье у меня в руках случайно, оказался томик авторства В.В. Белоусова[2]. И плита исчезла, стоило только взглянуть на обложку. До сих пор я скромно полагаю, что избавил участок от катастрофы. Точнее от запуска теоретизации, что всегда сопровождается разливом субстанций и крушением так необходимых в быту сортиров. Вы уже догадались — я о неомобилизме[3], будь то мобилизм в голове отдельного человека, или плейттектоника как парадигма подавляющего большинства научного сообщества. И напротив, если вам удается противостоять тектонике плит — всё в окружающем мире будет упорядочено, и вы всегда сможете отличить отхожее место от зала приемов или пиршеств. Или от библиотеки, если это, конечно, всё ещё имеет какое-то значение.
Про почву я уже писал: с виду чернозём, а по сути — пепел и органика.
Из растительности — полуметровой высоты ольховник, ну, и рододендрон. Который — вечнозелёный, однако пейзаж меняет слабо.
Когда стоит непогода, небо срастается с горами и снегом вокруг, мир сужается до размеров небольшой сферы, в которой едва видны ориентиры, а вовне всё скрыто и стремится в бесконечность. Прямо тебе модель времени перемен.
В погожие дни чёток контраст очень синего неба с белизной облаков, черных пятен скал, земли и сугробов. Климат не слишком мягок, поэтому в высоту заносы примерно четыре-шесть метров в среднем.
