И тогда я воздам хвалу людям, её отправившим, Хотя и теперь приношу огромную благодарность. Говоря откровенно, но малость пафосно, не важно, дойдёт ли она до наших рук, потому что уже дошла до душ.
Как сказал геолог Саня, когда узнал про то, что посылку собрали и привезли на самолёте, и пристроили её дальше с нашим снабженцем: «Я думал, такое только в книжках бывает».
В ответ мне удалось сделать умное и просветлённое лицо, выдержать паузу и произнести веско: «На самом деле люди, Саня, такие… очень добрые».
Да вы сами представьте. Никто никого ни о чём не просил. А человек тратит время и деньги, садится в самолёт, везёт за тридевять земель несколько десятков килограммов продуктов, передаёт снабженцу, садится в самолёт и улетает обратно.
Тут волей-неволей будешь стараться быть не зря.
А продукты дальше — кораблём, вездеходом…
Всё-таки перестроечный кинематограф слишком популистский, как журнал «Огонёк». Очень много заклинаний на злобу того дня, как будто проклинать будут вечно.
Но нет. Не ведёт та дорога к храму.
Даже к торговому центру она не вела.
К войне и горю, вот что.
Но люди хорошие.
А нелюди плохие.
И не по сумме грехов, их учёту и самосуду.
Так ведь можно заплутать в определениях и классификациях, а потом сам не заметишь, как окажешься среди плохих. Сначала не спешить судить, а потом и не судить вовсе.
Сначала в общем, потом в частностях, и только если край, вот тогда… но понимать, что грех.
Выбор.
Наверное, это маленький кусочек Православия?
Ведь всё в мире может измениться в любую минуту, а предопределённость вылечивается молитвою или упорным трудом. Так вижу.
Спасибо вам. Люди.
И как вот теперь быть?
Растёт борода. Совсем, вообще не люблю бриться.
И вот почему.
Опасная бритва «Ракета».
Когда-то в детстве мне довелось отвлечься от тоски, что нападает на каждого ребёнка в очереди. Очередь была в парикмахерскую, а отвлёкся я, наблюдая процесс бритья опасною бритвою. Да какой там процесс, настоящее колдовство.
Шик-щик-щик сверкало лезвие по кожаному ремню, ловко крутясь в быстрых, тонких пальцах каким-то неимоверно удивительными способом, загадочные полотенца в горячей воде, отточенные, как та самая бритва, движения, и всё это на фоне удивления и детского страха перед лезвием у горла. Пусть и у горла совсем незнакомого человека. И гора белоснежной пены, и помазок, словно дом белят. И пш-пш-пш свежайшим запахом тройного одеколона из флакона с резиновой грушей.
