— Эй, чего надо? — лениво спросил он.
— А тебе чо надо?!! — вздорным кочетом заорал Лёлик, словно псих во время приступа.
Разбойники от такой громогласности на миг опешили, потом ещё больше развеселились.
— Эть, варвары, совсем обнаглели! — покачал головой главарь и нахмурился, как хмурится строгий, но справедливый учитель перед тем, как задать трёпку шкодливому ученику.
Из шайки выпростался вперёд щуплый мужичок дурацкого вида и, широко разевая щербатый рот, заорал:
— А ну, отдавай мешки, а то сейчас враз прибьём!
Разбойники весело расхохотались, словно услышали сногсшибательную шутку.
— Сами отдавайте! — завопил в ответ Лёлик. — Всё что награбили, всё конфисковано!
— Чего сказал? — озадаченно переспросил щербатый, затем преданно заглянул главарю в глаза и жизнерадостно завопил: — Бей варваров!
Главарь поощрительно гыкнул, приглашающе махнул мечом и, пружиня на кривых ногах, двинулся к нам. Разбойники заулюлюкали и, заранее замахиваясь дубьём, последовали за ним.
Лёлик мигом утратил румянец и юркнул с ойканьем за меня.
Здесь следует признаться в том, что мы совершенно растерялись, ибо действительность мгновенно показалась нереальной смесью из съёмочной площадки и кошмарного сна. И Бог весть, что бы произошло, если бы не присутствовал среди нас не страдающий комплексами Серёга, который с восторженным боевым кличем выскочил вперёд и выпустил щедрую очередь под ноги злодеям.
Раздался оглушительный грохот выстрелов, перед толпой агрессоров всплеснулись фонтанчики пыли, со свистом разлетелись куски расколотых пулями камней.
Разбойники на миг остолбенели, застыв в нелепых позах как в конце пьесы Гоголя "Ревизор". Первым опомнился главарь. Он сдавленно охнул, выронил кошель, сиганул прямо с места вертикально вверх, в воздухе повернулся кругом и в стремительном темпе задал дёру. Его соратники, вопя, стеная и роняя дубинки, прыснули следом.
— Эй, меч отдай! — заорал Лёлик, но было уже поздно: лиходеи мощным галопом слетели с дороги, врезались в кустарник и, оставляя за собой образцовую просеку, умчалась в неизвестном направлении.
— А!? Как я их!… — гордо рявкнул Лёлик и, пригнувшись, боевито помолотил воздух кулаками.
От случившегося грохота мулы шарахнулись в разные стороны; мул под поклажей запутался в упряжи, и, зычно заревев, повалился на бок. Другой из-за габаритов наездника особой прытью блеснуть не смог и, подёргавшись, остановился.
Небрежно помахивая шмайссером, Серёга вихляющей походкою подошёл к мелко дрожавшему толстяку и резким движением надвинул кепочку на самые нехорошо заблестевшие глаза, отчего толстяк панически зажмурился и так стиснул жирными коленками бока мулу, что тот задышал с сипением как бронхитик.
