— Так сказано было: расцвет Рима! — пояснил Раис.
— Ну, это понятие растяжимое, — сказал я.
— Куда это растяжимое? — не понял Серёга.
— История древнего Рима насчитывает века, — поддержал меня Лёлик, помахивая своим справочником как весомым аргументом. — Сначала был Рим царский. Цари правили. Потом был Рим республиканский. Когда у них тут республика была. Тогда сенат правил. Потом после Цезаря стали императоры править. А они разные были. Например, Калигула или там Нерон любители были народ гробить. Так что как бы и нам не попасть под раздачу.
— Ничего, отобьёмся! — посулил Джон, но не совсем уверенно.
Дорога стала спускаться в низину, поросшую буковым лесом. Могучие деревья, радуя взгляд светло-зеленой листвой, располагались вольготно, отчего солнечный свет столбами падал между их пышными кронами на густой подлесок из можжевельника и прочего запутанного кустарника.
Примерно на середине низины под гранитным валуном прямо у дороги обнаружился родник, из которого мы принялись до отвала пить ледяную изумительно вкусную воду, а, напившись, накинулись на Джона за то, что тот прошляпил нажать нужную кнопку, и нету у нас теперь походных фляжек. Джон вяло стал огрызаться, но тут вдруг Серёга вскинул руку и прошипел:
— Глянь, мужик в кустах…
Мы завертели головами, пытаясь немедленно узреть первого аборигена, но в плотных зарослях никого не обнаружили.
— Спрятался, гад! — воскликнул Серёга и показал: — Вон там рожа вылазила.
Кусты, подступавшие к самой дороге, еле заметно шевелились.
— Испугался, что ли? — предположил Джон, вглядываясь из-под ладошки.
— А чего нас бояться? — удивился Боба. — Мы добрые.
— А может того, разбойники?… — нервно предположил Лёлик.
— Точно! — поддержал версию Раис. — Одного распяли, а другие прячутся!
— Уходим, — кратко резюмировал Джон.
То и дело оглядываясь, мы торопливо продолжили путь. Никакие разбойники из кустов не выскакивали. Лёлик успокоился и начал обвинять Серёгу в дезинформации, из-за которой он толком не успел напиться.
Низина закончилась, а вместе с нею и заросли. Дорога полезла вверх на пологий, но высокий холм, увенчанный каменной скалистой верхушкой. Идти становилось всё тяжелее, тем более, вопреки кляузам Лёлика, на самом деле водою каждый из нас залился изрядно. И оная, под воздействием жгучего солнца и монотонной ходьбы, не замедлила начать выходить из организма обильным потом.
Наконец, изнемогая от ощущения многочасового пребывания в парилке и с трудом передвигая гудящие от непривычных нагрузок ноги, мы выбрались на вершину холма и поравнялись с неровным каменным боком скалы, дававшей желанную тень.
