— Да ладно тебе, — примирительно обратился к гневно задышавшему Лёлику Боба. — Вон же нормальные штык-ножи, уставные.
— А я, может, не желаю уставные, — зашипел Лёлик. — В командиры, вишь, метит, нацепил ножичек. А вот шиш, у нас демократия.
Дальнейшие наши деяния по пакованию багажа происходили при сосредоточенном молчании; лишь изредка раздавались в адрес Лёлика, пытавшегося набить свой мешок более воздухом, чем поклажей, короткие, но энергичные замечания.
Наконец, дело было завершено, упитанные рюкзаки переместились за спины. Можно было отправляться.
В которой герои вступают на древнеримскую землю и вскоре сталкиваются с аборигенами.
Нестройной гурьбой сгрудились мы у заветной двери.
— Ну вот и начинаются римские вакации, — пробормотал Лёлик, поправляя очки.
— Какие ещё акации!? — нервно возмутился Раис. — Я в садовники не нанимался!…
— Э-э, деревня, — презрительно процедил Лёлик. — Раньше так каникулы называли.
— Ну так и говори: римские каникулы, — строго заметил Джон, после чего с размеренным тщанием в третий раз повертел диском.
Повторились уже знакомые явления с пиликаньем, миганием лампочки и открыванием двери.
Теперь уже безо всякой опаски, гремя амуницией и пихаясь ею же, мы с трудом втиснулись в узкую каморку, которая, впрочем, словно бы и раздвинулась, поскольку даже Раису не пришлось поджимать свой мамон. После того, как мы все разместились, дверь незамедлительно задвинулась, сверху щёлкнуло, и раздался прежний голос:
— Уважаемые экскурсанты, перемещёние началось. Просьба соблюдать адекватность. За время перемещёния будет произведено ускоренное нейроналожение курса бытового латинского языка. Спасибо.
На мгновенье погас свет, раздался противный пульсирующий свист, от которого заложило уши и зашумело в голове. К счастью, длилось это совсем недолго. Серёга поболтал в ухе мизинцем и удивлённо спросил на родном языке Цицерона:
— Какого языка? Чего говорят? — потом открыл рот, крайне удивленно скосил глаза, словно пытаясь заглянуть в собственные мозги, и добавил уже на родном: — Ух ты, етит твою мать!…
— Полиглоты мы теперь, — важно прогудел Раис по-латински, тщательно выговаривая слова, будто пробуя их на вкус. — Ну, значит, поговорим с римлянцами, побалакаем…
— Внимание, пункт назначения. Приятного отдыха, — вновь прозвучало с потолка, дверь отъехала, и предстал перед нами серый размытый полумрак, в котором едва угадывалось нечто каменистое и угловатое.
— Ну… приехали… — тихо произнес Джон.
