– А вам платят за это?
Словно ожидая этого, она с улыбкой кивнула.
– А вы бизнесмен, вам важно выяснить, на что человек живет.
Вадим смущенно тряхнул головой.
– Извините. Инстинкт.
– Здесь другие инстинкты.
– Да, я уже понял.
Повинуясь неожиданному, ему самому непонятному импульсу, Вадим прямо посмотрел на нее.
– Зачем же вам я?
Не отпуская улыбки, она медленно опустила глаза.
– Мне стало вас жалко.
Вадим крутанул головой.
– Это плохо.
– Это ничего не значит. – Она подняла глаза на него снова. – Вы на минуту ослабили контроль, и я увидела, какой вы.
– А какой я?
Мгновенье как-то просто и всевидяще она рассматривала его.
– Вы – грустный. Вы потеряли женщину, которую любите, и сейчас ищете, чем заполнить пустоту.
Не зная, что делать со своей уязвленностью, Вадим на мгновенье бросил на нее обороняющийся взгляд.
– Этому учат в Индии?
– С этим рождаются.
– Я думал, быть психологом учатся.
Она тихо покачала головой.
– Это невозможно.
– Почему?
– Потому что психолог – не профессия, а врожденное качество, как цвет глаз. Нельзя научить быть голубоглазым.
– Но ведь кто-то же учится на психолога.
– У них ничего не получается.
На мгновенье задумавшись, удивленный неожиданным воспоминанием, Вадим с невольной усмешкой признающе посмотрел на нее.
– Вообще, вы правы. Я общался когда-то с людьми этой профессии – у всех у них был явный дефект системного мышления, какие-то проблемы с логикой, как только решение задачи начинало зависеть больше чем от одного фактора, они сразу терялись, прямо видно было, как мысли у них начинали расползаться как тараканы.
Она мягко качнула головой.
– Потому что только такие и идут учиться на психолога. Они с детства чувствуют, что с ними что-то не так, и идут на психологический факультет, чтобы разобраться в себе, решить собственные проблемы через выбор профессии. Они узнают много ненужных вещей, массу подробностей, остроумных деталей. Но не видят самого главного.
– И поэтому все книги по психологии такие глупые?
– Да.
Он подумал.
– Но есть же какие-то авторитеты в психологии… Фрейд…
Девушка улыбнулась.
– Он-то и был глупее всех.
– Вы говорите так уверенно…
– А вы его читали?
– Нет.
– Тогда что же вы о нем знаете?
– Ну, то же, что и все. Эдипов комплекс… Сублимация сексуальности.
– И что, вам когда-нибудь хотелось овладеть собственной матерью и убить отца?
– Нет.
– Так что же вы…
– Ну, может, кому-то другому хотелось.
Она покачала головой.
– Я когда-то видела его портрет. Он был очень некрасивым. А когда-то до этого он был очень некрасивым мальчиком. Очень властным и жестким. И очень сексуальным. Девочки шарахаются от таких, как от чумы. И мысли его невольно обращались к той единственной женщине, которая относилась к нему хорошо, – к собственной маме. Но тут на его пути было непреодолимое препятствие – папаша Фрейд, который, как легко догадаться, тоже обладал властным жестким характером, – она чуть улыбнулась, – что делало шансы Фрейда-младшего на обладание собственной мамашей равными нулю. Какой страшный океан страстей кипел, наверно, в голове охваченного похотью злобного карлика. Это и есть Эдипов комплекс.
