– Не работает?
Человек, искательно нагнувшись, виновато улыбнулся.
– Нет-нет, – сказал он, – это очень хороший магнитофон, и он замечательно работает, но есть небольшая неприятность – с недавних времен он почему-то тянет пленку. Мы с моей обезьянкой всегда под него выступали, но сейчас музыка звучит слишком медленно, обезьянка сбивается, ей трудно под него танцевать. Прошу вас, помогите, пожалуйста.
Повертев в руках магнитофон, парень вопросительно посмотрел на человека.
Поняв, смутившись, человек достал из-за пазухи серебряную вилку.
– У меня ничего нет, – сказал он, – может быть, вы удовлетворитесь этим?
Посмотрев на вилку, сунув ее в карман, парень с магнитофоном скрылся в окошке. Кто-то толкнул в спину Вадима; поскользнувшись, выбравшись из затора, он сделал несколько шагов – сутулые, изможденные пожилые люди с орденскими планками и медалями стояли в молчаливом ожидании у громоздкого трехметрового агрегата, похожего на огромную печь, зажглась лампочка; сняв кепку и пригладив волосы, снова надев, седой мосластый старик обнялся с худой, быстрой в движениях старой женщиной в платочке с горящими живыми глазами, раздвинулись створчатые двери, отцепив от себя тонкие костлявые руки, по пологим ступенькам, не оглядываясь, человек вошел в агрегат, двери сомкнулись. Со скрежетом взревел двигатель, перемигнулись лампочки; в молчании стоя рядом, люди оцепенело смотрели на сбросивший обороты, ровно гудящий аппарат.
– Ваня, зачем, – вдруг закричала женщина, – возьми меня с собой, Ваня!!
Упав на колени, она рухнула на пол, царапая ногтями плитку. В металлический лоток со стуком упали выплюнутые аппаратом медали. Сидевшая рядом медсестра слушала старым стетоскопом грудь ребенка, трубка стетоскопа в нескольких местах была перемотана липкой лентой. Подталкиваемый со всех сторон, Вадим оказался в следующем зале, потолок над ним был проломлен, люди в форме стояли в ожидании вокруг какого-то аппарата, худой, изможденный человек в очках с нервно дергающимся лицом суетился около него.
– Сейчас, сейчас, – на ходу оборачиваясь, лихорадочно прокричал он, – сейчас заработает.
Люди в форме с выражением усталого терпения смотрели на него.
Нагнувшись, человек запустил руку вглубь агрегата; что-то нащупывая вслепую, он что-то повернул. Полыхнул взрыв, люди вокруг отшатнулись, охваченный пламенем, отброшенный, поднявшись с колен, человек судорожно кинулся к аппарату.
– Сейчас! – горя, прокричал он. – Сейчас!
