– Подожди, – сказал он Ратмиру.
Песок под ногами разъезжался, но подниматься, в принципе, было можно; увязая в песке ногами, балансируя и хватаясь за склон руками, он залез под потолок, над головой была пустота, но такая же пустота, кажется, была и спереди; выключив фонарь, почти на уровне глаз, он различил впереди все те же тусклые фонари. Включив фонарь, он обернулся к Ратмиру.
– Вещи один дотащишь? Лезь за мной.
Проползя верхушку холма на животе, он наполовину сбежал, наполовину скатился вниз. Подождав Ратмира, спокойно и мерно спустившегося по склону со всеми вещами и петухом, он сел на рельсы; разувшись, они по возможности выбили песок из ботинок. Поднявшись, как-то неожиданно для самого себя отрешенно и вяло он пошел дальше. Хватит с меня стрессов, подумал он, не буду больше думать ни о чем. Устал я, и плевать мне на все. Медленней, чем раньше, в тишине мерно шурша подошвами, в тусклой пустоте они прошли несколько сот метров. Что-то колкое обнаружилось в правом ботинке – то возникая, то исчезая, попеременно оно давало о себе знать, наконец, особо болезненно оказавшись под самой стопой, оно заставило Вадима остановиться; присев на рельсы, сняв, выбив и снова надев ботинок, он машинально взглянул перед собой, что-то не совсем понятное, не гладкое было напротив, чуть впереди; включив фонарь, несколько мгновений с недоумением, почти изумленно он смотрел на это – обычная, деревянная, окантованная по краям прибитой гвоздиками жестью дверь была на противоположной стене. Казавшаяся чем-то абсолютно бредовым в этой среде, она тихо отсвечивала в свете фонаря обычной и простой, привинченной шурупами металлической ручкой. Медленно поднявшись, подойдя к ней, он потянул ручку, дверь открылась.
Поведя фонарем, мельком увидев обстановку, он повернулся – слева у двери был большой черный выключатель; мгновенье помедлив, он включил его, зажегся свет. Выключив фонарь, он осмотрелся снова. Маленькая комнатка, обшарпанный стол, щит с рубильниками, стул, шкаф с пыльными папками и тетрадями, надтреснутый громкоговоритель на стене. На столе стояли граненый стакан в подстаканнике, лампа и старинный черный телефон. Стянув с плеча и бросив на пол рюкзак, Вадим сел на стул. Телефон был старый, с толстым черным шнуром, с диском и в корпусе из толстой, грубой пластмассы. Протянув руку и сняв трубку, Вадим поднес ее к уху, в трубке был гудок. Несколько мгновений послушав его, Вадим положил трубку на рычаг. Сюр, подумал он, сумасшествие, здесь, во тьме, в пустоте, в центре Земли работает телефон. Вот он, телефон, стоит на столе, и значит, я могу позвонить. Кому, подумал он, кому мне позвонить. Внезапно осознав, что единственный телефон, который он помнит наизусть, – это номер мобильного Ларисы, еще не осознавая, что делает, сняв трубку, он несколько раз повернул диск. Тишина, затем после потрескиваний в трубке внезапно раздался гудок. Гудок был непривычно долгим, так же долго, гудок за гудком, слушая, он сидел с прижатой к уху трубкой. Переждав множество гудков, поняв, что ответа не будет, он положил на место трубку. Сидя на стуле, согнутый и опустошенный, долго он смотрел в пол. Зачем я это сделал, подумал он, зачем, кому это нужно, если бы она ответила, что, что я мог бы ей сказать? Что ты все, что у меня есть. Что жизнь моя бессмысленна без тебя. Что без тебя я буду теперь жить бессмысленно много лет, без смысла и цели, не зная, зачем я встаю, зачем иду умываться, зачем еду куда-то в город, зачем с кем-то встречаюсь, с кем-то разговариваю, сижу на бессмысленных совещаниях, читаю бессмысленные бумаги, кому-то улыбаюсь, жму чьи-то руки, кому-то обещаю, кому-то отвечаю, зачем это, зачем? Слава богу, подумал он, слава богу, что она не ответила. Подняв глаза, несколько мгновений он смотрел в выцветшие буквы лежавшей на столе газеты. В следующее мгновенье он вздрогнул – прямо перед ним, громко, длинным, отчетливым, дребезжащим звуком звонил стоявший на столе телефон. Молча глядя на него, гудок за гудком он слушал этот звук. Последний гудок оборвался на середине; еще немного посидев, поднявшись и задвинув стул, он поднял с пола и закинул за спину рюкзак. Выключив свет, он вышел из комнаты. Неподвижно, глядя прямо перед собой, Ратмир стоял у противоположной стены. Поднявшись на возвышение пути, переступив через рельсы, он встал рядом с ним.
