Державшаяся подчёркнуто-равнодушно Эйнджела неожиданно подсела поближе к репликанту. Сержант удивлённо покосился, но от вопроса о причине столь резкой перемены поведения воздержался.
– Это что за стратегические залежи драгоценных металлов? – вместо этого поинтересовался он, показывая взглядом на карнавальную процессию.
– Остроухие, – с ненавистью выдохнула Эйнджела.
Она смотрела в сторону, будто сам вид процессии вызывал у неё неприязнь.
– Это я вижу, что остроухие. – Чимбик, порядком озадаченный реакцией девушки, теперь изучал разряженных чудиков с куда большим вниманием. – А кто они? Откуда?
– Выродки с Эдема. Странно, что без рабов.
– А, так вот они какие… – протянул Чимбик. – Мы изучали их строй в общих чертах, упор делался на вооружённые силы. А чего они такие… разукрашенные?
– Они поклоняются богатству, – даже не сказала, а прошипела девушка.
Её красивое лицо перекосилось от смеси ненависти и презрения, отчего на миг стало уродливым и отталкивающим.
– Точнее, они делают вид, что поклоняются богу, но любовь их бога выражается в богатстве. Если ты беден, бог тебя не любит. А раз бог тебя не любит, тебе прямая дорога в рабы.
Чимбик удивлённо отметил отчётливую злость Эйнджелы. Эта реакция вызывала у репликанта недоумение: на ту пару молодых людей, что попытались к ней пристать, девушка даже не посмотрела.
– Что с вами, мисс Эйнджела? – поинтересовался он.
– Просто не люблю остроухих, – не сказала, а будто сплюнула она. – Как и все нормальные люди.
Репликант оглядел зал ожидания. Подавляющее большинство граждан не обращали особого внимания на процессию эдемцев. Лишь несколько человек брезгливо поджали губы и пересели в противоположный от остроухих край зала.
– Никто больше так не реагирует, – заметил он.
– Потому что мы в первом классе, – холодно бросила Эйнджела.
Успокоилась она столь же стремительно, как и вспылила. Теперь её вид выражал лишь сдержанное недовольство, не более того. Но от репликанта она так и не отсела, что оказалось неожиданно приятно Чимбику.
– Богатые люди редко отличаются сочувствием к менее удачливым собратьям.
– А вы? – не удержался от вопроса репликант.
Насколько он успел понять, в деньгах близнецы Лорэй нужды не испытывали.
– А я эмпат, – напомнила ему Эйнджела. – Я сочувствую даже тем, кого ненавижу.
– То есть вы постоянно ощущаете чужие эмоции? – заинтересовался сержант. – Или это поддаётся контролю? Есть что-то вроде функции отключения?
К своему стыду, в свете навалившихся забот он не придавал особого значения этому свойству Лорэй. Оно не мешало и не помогало, а значит, не стоило внимания. До сих пор сержант воспринимал это как индивидуальную реакцию организма, вроде слабости от вида крови. Но теперь Чимбик начал понимать, что в эмпатии может заключаться ключ к пониманию Эйнджелы. И решил получить максимум информации, с прицелом использовать дар девушки в интересах выполнения поставленной задачи.
