- Нет. Восемь классов. На следующей неделе опять начну учиться. В школе имени Джорджа Вашингтона. [103]
- Она совместная, да? - спросила Монни.
- Нет: В ней мальчики и девочки, - ответила Элейн.
Когда горячее солнце стало клониться к закату, Фрэнк Витрелли неожиданно вскочил и стряхнул песок с волосатых ног.
- Не знаю, - заявил он, - как остальные, а я или ухожу от вас, или мы вместе идем играть в мини-теннис.
Он нагнулся и без малейшего усилия поставил Монни Монахан на ноги.
- Будем играть парами, - предложила Монни. - Элейн, ты играешь в мини-теннис?
- Во что? - переспросила Элейн.
- В мини-теннис. Ладно, все равно пошли, сказала ей Монни, поглядев на Тедди Шмидта. - Смотреть тоже весело.
- Не-а. Мы тут останемся, - с безразличным видом протянул Тедди.
Фрэнк Витрелли вдруг отпрыгнул назад и нагнулся так, что его голова оказалась на уровне бедер Монни Монахан. Через секунду, скривившись от боли, девушка взлетела вверх на его широких плечах и сразу же заулыбалась, как ни в чем не бывало.
- О, какой ты! - пролепетала она.
Фрэнк сделал круг, демонстрируя себя остальным и крепко держась за ляжки Монни, чтобы обратить особое внимание на свои дельтовидные мышцы. Еще раз быстро крутнувшись, словно увертываясь неведомо от кого, он побежал прочь, и его ноша высоко и неловко запрыгала у него не плечах.
- Шутник, - сказал Тедди.
- Сильный, - справедливо заметила Элейн.
Тедди покачал головой.
- Накачанный, - коротко сказал он. - Видела его в воде?
-Нет.
- Накачанный. Понимаешь, он накачал себе мускулы. - Тедди переменил тему. - Послушай. Мне уже плохо от этого песка. Вон под навесом тень. Пойдем туда.
- Ладно, - сказала Элейн, и они встали.
Только сейчас Элейн заметила, что на пляже почта никого не осталось, кроме нескольких стойких, подобно Шмидт-Витрелли, компаний, однако вообще впечатление было такое, словно все отдыхающие разом свернули огромный зелено-оранжевый зонтик и потопали по обжигающему, песку к автомобильной стоянке. И Элейн внезапно охватил ужас. Она еще никогда не бывала на пляже, но в хронике видела толпы на Кони-Айленде Четвертого июля или в День труда, так что, [104] оказавшись среди множества людей, не ощутила себя безжалостно вырванной из пределов своего мирка. Зато теперь неожиданно обнажившееся беспредельное пространство показалось ей таким же страшным, как ночная тьма. Пляж, который минуту назад был всего-навсего большим скоплением крошечных горячих песчинок, приятно скользивших между пальцами, вдруг превратился в чудовищного великана, непостижимо огромного и враждебного, готового проглотить Элейн... или бросить ее с громким хохотом в море. Неожиданный уход людей с пляжа изменил и ее отношение к юноше. Из симпатичного кудрявого Тедди Шмидта он стад Тедди Шмидтом, который не был ни матерью, ни бабушкой, ни кинозвездой, ни радиоголосом, ни...
