Но часов в семь праздник закончился – у родителей невесты завтра рано утром уходил пароход в Копенгаген.
8 (20) октября 1854 года.
Петербург, Зимний дворец
Генерал-майор Гвардейского Флотского экипажа
Березин Андрей Борисович, советник Министерства иностранных дел Российской империи
Обстановка в этом зале была намного более роскошной, чем там, где мы обычно встречались с императором во время наших рабочих завтраков, обедов и ужинов. Белоснежная скатерть на заставленном яствами столе, обитые красным бархатом резные позолоченные стулья, мраморные стены, картины в тяжелых золотых рамах, по крайней мере в одной из которых мне почудился Рембрандт, а в другой – кто-то из итальянского Ренессанса. Сразу после нас в зал вошел император, а с ним тот человек, на которого у нас были большие планы – Наполеон Жозеф Шарль Поль Бонапарт, известный еще как принц Плон-Плон. Невысокий, чуть полноватый, но лицом очень похожий на своего великого дядю, и с умными и цепкими глазами.
Мы поклонились, а император сказал, обращаясь к Плон-Плону:
– Ваше императорское высочество, хочу познакомить вас с генерал-адъютантом Василием Перовским, моим министром иностранных дел, и с генералом Андреем Березиным, его советником.
Плон-Плон пожал нам руки с поклоном, сказав Перовскому, что наслышан о нем и почтет за честь познакомиться с таким известным человеком. А потом посмотрел на меня внимательно, но сказал лишь про un grand plaisir de faire v tre connaissance – «огромное удовольствие завязать с вами знакомство».
Ужин был великолепен – Плон-Плон потом заметил, что так вкусно он не ел даже во Франции. Впрочем, я полагаю, что если он и кривил душой, то самую малость – я успел побывать пару раз в трехзвездочных французских ресторанах, но так, как здесь и сегодня, я не питался никогда. Каждое блюдо было симфонией вкусов, каждое вино как нельзя лучше подходило к блюду, к которому оно подавалось… На столе были вина из Франции, Германии, Италии… Вот только Крыма не было вовсе; тамошнее виноделие пока еще находилось в зачаточном состоянии.
За обедом, «бойцы вспоминали минувшие дни» – Перовский рассказал про свое участие в Бородинском сражении, плен и путешествие под конвоем до самого Парижа. Потом Василий Алексеевич поведал о своем недавнем походе на Хиву. Император же расспрашивал Плон-Плона про Крым, а я был тем самым Васькой, который «слушал, да ел». Принц время от времени бросал на меня заинтересованные взгляды, но я был величиной неопределенной, про генерала Березина здесь не слышал никто, или почти никто, и что я собой представлял, Наполеон-Жозеф явно не знал.
