Город был разделён пополам великолепным проспектом — Canopus Via, он был более 100 локтей в ширину и считался самой длинной улицей в мире. Проспект пересекали такие же широкие улицы, Argeus — они вели на север и на юг, одновременно разделяя муниципальную и административную части города. Повсюду можно было заметить служителей церкви (монахи, монахини, священники, отшельники в рваном тряпье), большинство из них, как полагала Феодора, помня рассказы Ирены, были беженцами-монофизитами, спасающимися от преследований. Один из них и показал ей дорогу к жилищу патриарха — скромной вилле, примыкавшей к собору Святого Марка.
Прождав с остальными просителями около часа в прихожей, Феодора была допущена в покои архиепископа. Она вошла в скудно обставленный таблинум, где отсутствие столов и стульев компенсировалось бесчисленными полками, заваленными свитками и рукописями. Патриарх Тимофей, полный бородатый гигант, источал энергию и уверенность. Он указал Феодоре на единственный стул в комнате — судя по всему, свой собственный. Феодору очень удивило то, что патриарх одет в простую рясу священника, а не в богатое патриаршее облачение.
— Что ж, кажется, мой добрый друг, игуменья Ирена, сестра наша во Христе, очень высокого мнения о тебе! — пробормотал Тимофей, просматривая письмо игуменьи. — Она намекает, что прошлое твоё было разнообразным и не лишённым бед и тягостей, но теперь, по её словам, ты хочешь следовать новым путём. Говорит она также и о том, что, несмотря на отсутствие богатства и образованности, ты обладаешь преимуществом молодости, мужества, щедрого на добро сердца и прекрасным умом...
Он поднял голову от письма и усмехнулся:
— ...от которых тебе не будет никакого проку, если нет самого главного — удачи!
— А разве не удача, Ваше Святейшество, что я встретила Ирену, а теперь и вас?
Епископ посмотрел на Феодору и покачал головой, снова усмехнувшись:
— Из тебя будет толк. По крайней мере, язык у тебя на месте. Чем же я могу помочь тебе... — бросив на Феодору острый взгляд, он продолжал: — Я мог бы рекомендовать тебя в монастырь в качестве послушницы.
Феодора чуть заметно покачала головой, и патриарх торопливо поправился:
— Хотя нет! Как насчёт того, чтобы раздавать милостыню нуждающимся, пока ты ещё не нашла себе дела по душе? У тебя будут бесплатное жилище и еда, хотя, боюсь, и то, и другое не слишком роскошные.
— Я согласна! — отвечала Феодора без колебаний, с радостью представив, что будет помогать нуждающимся ещё более, чем она, людям.
