Однако чем ближе становился час схватки, тем большие сомнения одолевали Петра. Борьба врукопашную не считалась запрещённой, но была крайне жестокой: здесь, в соответствии с правилами, допускались удары руками, ногами, укусы и даже выдавливание глаз. Неарх же был не тем противником, от которого стоило ждать благородства. В конечном итоге Пётр может оказаться раненым или даже покалеченным — и эта мысль вселяла в юношу ужас. Не раз и не два приходила ему в голову мысль отказаться от поединка, впрочем, он гнал её от себя: это навсегда и бесповоротно погубило бы его репутацию. Затем, неожиданно, пришло решение... постыдное, но слишком заманчивое...
Сердце Петра бухало в груди всё болезненнее, пока они с Валерианом спускались по лестнице, ведущей на дно цистерны. В свете факелов, висящих на стенах, открылась величественная и мрачная картина. Каменные столбы, увенчанные коринфскими навершиями, высились, словно каменный лес, вырастая из подземного озера и поддерживая тяжёлый каменный потолок.
Ступив в плоскодонку, пришвартованную у последней ступени лестницы, Пётр крепче сжал в кулаке некий круглый и твёрдый предмет, боясь, что он выскользнет из вспотевшей ладони. Валериан взял весло и искусно повёл лодку между колоннами к небольшому «островку» из каменных плит, возвышавшемуся в центре цистерны. Пётр вздрогнул при виде двух каменных изображений головы Медузы, злобно глядящих на него из воды с двух сторон импровизированной пристани, — казалось, змеи на них извиваются, баламутя воду.
По небольшой лестнице Пётр и Валериан поднялись на площадку, служившую для швартовки лодок обслуживающих цистерну работников и складирования инструментов. Сегодня здесь, на пространстве величиной около 30 футов в ширину, собрались те, кто недавно был свидетелем сцены в купальне. Одетый лишь в простую тунику и сопровождаемый секундантом, Неарх уже ждал своего соперника в центре площадки.
Раздевшись, Пётр подошёл к нему — его рост и изящное телосложение резко контрастировали с приземистым и коренастым Неархом. Судья заставил секундантов выйти за границу очерченного круга, а сам шагнул вперёд, встав между противниками.
— Никакое оружие не разрешено! — провозгласил он громко. — Кто первым положит противника на лопатки, тот и выиграл.
Он отступил назад и скомандовал:
— Начинайте!
Двое юношей осторожно кружили по площадке; затем, со скоростью и ловкостью, которые трудно было предположить в его грузном теле, Неарх кинулся на Петра, размахивая кулаками. Пётр вскинул руки к голове, издал громкий крик — и упал навзничь. Секунданты и арбитр бросились к нему и склонились над бездыханным телом.
