«Пошли!» — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал не менее спокойно, чем капитанский. Мы спустились на первый этаж, но выйти через дверь не смогли: в нее била, кроша штукатурку коридора, невидимая пулеметная струя. Пришлось выбираться через окно в сад. Под его сенью мы довольно благополучно вышли из полукольца, незамеченными добежали до лощинки, где я оставил машину. Водитель, чувствуя неладное, нетерпеливо пританцовывал возле нее. Едва мы уселись, он дал такой газ, что машина буквально помчалась к нашим позициям. Невозмутимый капитан что-то негромко насвистывал у меня за спиной. На душе было муторно: бегство, даже если оно необходимое, оправданное, разумное, все равно остается бегством…
И вот я докладываю о командировке полковнику А. А. Быкову, который стал начальником штаба артиллерии, сменив на этом посту генерал-майора Г. С. Кариофилли. Докладываю обстоятельно, упуская лишь детали личных переживаний. Новый начальник терпеливо слушает до конца, потом задает вопрос:
— Скажите, товарищ Великолепов, а что дала вам эта, как вы ее называете, «личная разведка»?
Сказать что-либо внятное я не мог, и Быков ответил сам:
— Ничего, ровным счетом ничего. Живого фашиста не видели? Под его пулеметным огнем не были? Насколько мне известно, видели, были. Отправляясь в «личную разведку» с картой противотанковой обороны, вы лишь увеличивали возможности разведчиков противника. Это бесспорно. И потом, я что-то не помню в длинном перечне ваших обязанностей такого пункта: «Вести личную разведку». Давайте-ка посмотрим, в чем они состоят — ваши обязанности.
Полковник достал из полевой сумки свой «Конспект по работе штабов». Боюсь, мне не удалось скрыть досадливой ухмылки: это что же, будем теперь воевать, заглядывая в конспекты? Но Быков заглядывать в тетрадку не стал, положил на нее ладонь и заговорил, словно отвечал на экзамене:
— Начальник разведотдела штаба артиллерии фронта организует разведку в наиболее важных оперативных направлениях, для чего составляет план разведки по этапам, план использования артиллерийской авиации и воздухоплавательных отрядов. Он определяет потребность армий в средствах артиллерийской разведки и распределяет эти средства между армиями…
Слушая нового начальника, я едва удерживался от того, чтобы не прервать его вопросом: «Товарищ полковник, вы что же, не знаете, как развивались события на нашем фронте после 22 июня? Артиллерийская авиация, воздухоплавательные отряды! Спустились бы с облаков на землю…» Но, разумеется, я дисциплинированно промолчал, а полковник продолжал чеканить:
