— Без, — успокоил его Клим. — В любом случае, я так думаю, что нет. Дело такое — денег не имею.
Извозчик присвистнул, снова подбил шляпу пальцем кверху.
— Тю! А чего же вы садитесь ехать, коли нечем платить? Пешком прогуляйтесь, прошу пана! Погода аж какая файная.
— Ты не совсем верно понял, — хмыкнул Кошевой. — Платить есть чем. Обижен не будешь. Хотел сказать, не имею крон. Зато сто рублей есть, катеринка, вот.
Для наглядности, в подтверждение своих слов, Клим вытащил из кармана тощее портмоне, выудил оттуда и показал свое богатство — банкноту с портретом императрицы Екатерины Второй, на которую смотрел античный воин с мечом в правой руке, преданно приложив левую руку к сердцу.
— У нас такие не ходят.
— Знаю. Крон и крейцеров здешних не раздобыл. Поменять надо. Может, отвезешь в ближайший банк? Там и рассчитаемся.
Извозчик почесал затылок.
— Если да… можно и в банк, если хотите. Однако, как по мне, вам лучше на Нижние Валы[20].
— Это куда? Далеко?
— Во Львове все недалеко. Менялы там собираются, на бульваре. «Черная биржа», знаете.
— Там стоит считать?
— Да где! Наоборот, с ними проще договориться. Не надо показывать документы. И меняют так, как лучше всего. По более выгодному курсу, чем банк дает.
— Не обмахлюют?
— Что? А — нет, со мной нет. Хотя вообще такое у нас водится. Батяров на бульваре также не бывает. От тех всего можно ожидать. Но я часто до менял пассажиров вожу, некоторых знаю. Чего там — кого: сведу вас с Юзьом, — сказав так, для чего-то добавил: — Паном Юзефом.
— Пан, не пан, Юзеф, Юзьо — все равно. Чтобы деньги поменял. Вот тогда уже на Лычаковскую поедем, под девятый номер. Годится?
— Едем уже! Скакайте в дорожку!
Кошевой послушно примостился на пассажирском месте.
Захар же, развернувшись на козлах, подхватил вожжи, поцокав губами, легонько ударил коня по упитанным и хорошо вычищенным бокам.
Заклацали подковы по брусчаткей.
Двинулись.
Все вокруг и правда производило на Клима Кошевого впечатление другого мира.
Дрожка катилась неспешно. Извозчик не спешил, потому что того не требовал пассажир. Сначала ехали вдоль трамвайной колеи, и Захар, не поворачиваясь, говоря громко, поведал: до недавнего времени вагоны тоже тянулись лошадьми. Только в прошлом году их начали переделывать на электрические, потому что городская власть захотела, чтобы было, как в Вене. Тянулось это до сих пор. Частично трамваи еще двигались конской упряжью, но чем дальше, тем чаще випрягали. Новые линии, которые прокладывались сейчас в зажиточные районы, уже с самого начала питались электрическим током. И похоже, это почтение не прекратится.
