Пока Жюль устраивался на ночлег, Тераи и Лео прошлись по окрестностям. Геолог намеревался определить, насколько это представлялось возможным, уровень исчезнувшей цивилизации. В одном хорошо сохранившемся доме стены были украшены росписью и барельефами. Сложных машин на изображениях видно не было, но стики везде были представлены в окружении различных домашних животных, как верховых, так и вьючных, похожих на лошадей и быков, или же других, более мелких, которые, должно быть, выступали в качестве собак во время охоты на шуинга-гха (этих хищников Тераи узнал без труда, они действительно напоминали короткопалых львов). Среди оружия фигурировали луки с двойным изгибом плеч, копья и своеобразные арбалеты с прицелом. Некоторые стики носили щиты или что-то вроде частичных доспехов.
«Не мешало бы произвести раскопки, — подвел итог Лапрад, — но готов держать пари, что они находились примерно на уровне европейцев XVI века. Судя по этой настенной карте, они уже плавали по своим морям. Что же могло положить конец столь мощному развитию? Три тысячи лет! Они определенно опережали нас! Три тысячи лет тому назад у нас все еще был железный век! Мои галльские предки сражались между собой, мои китайские предки лишь только учились философствовать, мои предки маори еще не вышли из Азии, а что до моих индейских предков, то один только Великий Маниту знает, что они делали!»
Вернувшись в лагерь, он рассказал о своих находках Жюлю.
— Да, я знаю этот дом. Там есть и другие, чуть дальше. Кое-где уцелели даже деревянные остовы строений. Они все делали из дерева гаю, а эту древесину никакая гниль не берет. Мы ее используем для креплений в шахтах. А их черепица столь плотно подогнана, что даже ураганы с трудом ее срывают. Каменщики они были превосходные и работали на века, как наши египтяне или наши строители соборов. Но нам о них ничего, или почти ничего, не известно!
Они покинули город на следующее утро, проведя тихую ночь в башне, в сухой и не продуваемой ветрами комнате. А затем для Тераи началось настоящее знакомство с Офиром. Сначала тянулся лес, затем обширные зелено-рыжие саванны, глубокие ущелья, куда восхитительными водопадами, поднимая вихри водяной пыли, которые солнце расцвечивало множеством радуг, устремлялась река Ото-Ото. Иногда, то тут, то там, вдоль не окончательно еще заросшей дороги попадались развалины отдельных древних ферм, почтовых станций или сторожевых постов. Ночи, когда луны следовали одна за другой по небу, отбрасывая многочисленные подвижные тени, были так прекрасны, что невозможно было уснуть, даже несмотря на усталость. Днем, в грозу и под проливным дождем, приходилось совершать опасные речные переправы, а затем через девственные леса подниматься к первым отрогам гор Судьбы. Возвращались они через долину Бероэ и каньон Мертвеца (там когда-то нашли наполовину обглоданный хищниками труп изыскателя), а затем поднялись на плато Вира, куда за ними прилетел вертолет, чтобы доставить обратно в Джонсвиль.
