— Устал от Земли и населяющих ее безумцев.
— Здесь их тоже хватает. Большой у тебя контракт?
— Годовой, с правом продления.
— Годовой! Видать, им позарез нужен хороший геолог, а взять особо-то и негде. Работать на ММБ — это тебе не семечки щелкать, Лапрад. Все, что они печатают в своих рекламных брошюрах, — полная брехня, от первой и до последней строчки. «Иди или подохни» — вот их девиз, но правильнее было бы «или» в нем заменить на «и», так оно нередко и выходит!
— Что ж, посмотрим.
— Похоже, ты в состоянии за себя постоять, но... А! Вот и Мак оклемался.
Старик попытался распрямиться на кушетке, но Жюль ему не позволил.
— Где я? Что случилось? О! Моя голова...
— Ты случайно толкнул Голландца, и он как следует начистил тебе харю. А когда Лапрад пожелал вступиться, попытался врезать и ему. Но тут он малость просчитался и сам в два счета оказался на полу. Тогда ему вздумалось поиграть ножом, и лев Лапрада его прикончил.
— Прикончил? Ах да, Лапрад! Человек Судьбы! Я знал, что ты должен прийти, но не знал точной даты. В жизни всего не запомнишь... И вот теперь за мной должок, а жить-то всего полгода осталось. Горы Судьбы! Иухи, или стики, как вы их называете, это знают. И от этого умирают. Голос мне все объяснил!
Он снова упал на постель и умолк. В хижину поспешно вошел человек.
— Ну, что тут у нас еще? Снова Ван Донген изволит шутить? Да когда же это уже прекратится?
— Уже прекратилось, доктор. Вам больше не придется выхаживать жертв этого скота. Лапрад, познакомься: доктор Вертэс, друг бедных изыскателей.
Доктор Вертэс оказался высоким и худощавым мужчиной, которому остроконечная бородка и косоватые глаза придавали несколько дьявольский вид. Он уставился на Тераи.
— Хм, да вы в прекрасной физической форме! Метис, полагаю?
— Да, и горжусь этим.
— Гордиться тут нечем, как нечего, впрочем, и стыдиться! Осмотрю-ка я лучше больного. Хм, ничего серьезного. Если бы не пил как свинья, то прожил бы лет сто и без гериатров! Можете идти, я за ним присмотрю.
Когда они вернулись в столовую, волнение еще не улеглось. Труп Голландца убрали, но на паркете все еще виднелись буроватые пятна. Их встретили здравицами, дружескими похлопываниями по плечу, предложениями выпить. Вызванная на подмогу Энн, стоя за стойкой, не сводила с Тераи восхищенных глаз. Смутившись, он заявил:
— Послушайте, друзья! Я хотел бы пообедать спокойно. Я голоден и устал. Так что, будьте добры, оставьте меня. Мы еще увидимся.
