Фея Бориса Ларисовна | страница 5

И когда девочка играла, то жила в этой другой жизни и забывала о войне, о смерти. И те, кто прятались от бомбёжек в подвале и слушали, как она играет, — забывали тоже.

Юнька молчал. Он думал. Какая такая другая жизнь?

Лутиков быстро взглянул на Веру Васильевну: может, разыгрывает? Но та смотрела серьёзно, не улыбалась.

— Скоро звонок, — сказала она, — беги в класс, а то на урок опоздаешь.

Юнька попрощался и вышел. Он брёл один через всю школу и думал о той девочке, которая не боялась бомб и играла в темноте. Она, наверное, была очень смелая. Он бы с такой дружил. А потом Юнька вдруг понял, что не спросил главного, и понёсся назад, в актовый зал.

Вера Васильевна ещё была там. Она сидела за роялем, но не играла. Руки её лежали на коленях. А лицо было такое усталое, что Юнька испугался.

— Её не убили? — спросил Лутиков срывающимся после быстрого бега голосом.

Вера Васильевна понимающе улыбнулась и покачала головой.

— А как её звали?

— Марина. Марина Дранишникова. Она выросла и стала известной пианисткой.

Юнька шумно выдохнул и хотел ещё о ней спросить, но Вера Васильевна остановила его жестом.

— Мы поговорим об этом на следующем уроке музыки, — пообещала она. — А сейчас давай-ка поспешим, а то точно опоздаем!

Глава 3

ТАИНСТВЕННАЯ ФЛЕШКА

Тут до него дошла учительница, посмотрела в Юнькины прописи и покачала головой. Лутиков независимо пожал плечами.

— Вот скажи, куда ты спешишь? — спросила Бориса Ларисовна. — Что это за каракульки? Их же прочитать невозможно!

— Ну и что! Зато я на компьютере красиво печатаю, — надулся Юнька.

Лучше бы он этого не говорил. Бориса Ларисовна ка-ак начала ругаться! Лутиков голову опустил, а прописи рукой закрыл, чтобы Анька не подсматривала. Та всё равно захихикала, и Юнька её по спине треснул. Немножко. Чтобы не вредничала.

Ну и ладно, в угол так в угол! Там даже веселее.

Хотя, если честно, в углу была та же скучища. Юньке быстро стоять надоело. Почему-то в углу больше устаёшь, чем когда в футбол играешь или на коньках катаешься.