Должны его в тайных дел канцелярий отвезти. А там он все худое, чего за кем знает, писцам доводит. А после ведут ответ держать того, на кого донос пришел.
— Ну и ладно, пусть спрашивают. Я не понял, в чем сложность?
— Ответчика на дыбу троекратно взденут, а после и в тиски могут, аль еще как, все одно, вырвут.
— Да ведь навет? — удивился Лис. — Чего я мог такого про государя сказать?
— Того мне не по разумению, — отозвался малец. — Только это по нашему разумению — пустяки, а коль на спросе решат, что супротив государя, то оно так и будет.
— Понял, — Александр решительно поднялся и шагнул к товарищу. — Пока суть да дело, вот, что…
Однако продолжить не успел. Стукнула дверь, и в спальню, шагая грязными сапогами прямо по коврам, вошли три солдата и невысокий, обряженный в ветхий зеленовато-мышастый кафтан служивый. Он сдернул потертую треуголку и произнес: — Господин Лисьев, Алесандр Иванович?
— Князь Лисьев, — вздернул вверх подбородок хозяин, которого разозлила непосредственность представителя власти.
— Прошу собираться и следовать со мной, — не вступая в пререкания, сообщил ярыжка.
— Выйди вон, холоп, — рассвирепел уже всерьез князь. — Меня, может, и осудят, а пока ты, смерд, закону будешь следовать.
Не то, что он всерьез имел что-то против поведения конвоя. Брали его и с большей фамильярностью, однако, жизненно важно было выгнать наблюдателей хотя бы на секунду.
— Зря кобенишься, барин, — сквозь зубы произнес служака едва слышно. — Не стоит так-то… как бы после не жалеть, — многообещающе покосился он.
— Стоит, аль нет, не тебе решать. Так, выйдешь?
Служака повернулся вокруг и кивнул солдатам. — Одевайся, боярин, — недобро разрешил служака.
— Ох, к чему… — начал Андрей, когда дверь закрылась.
— Тихо, — приказал Лис, натягивая камзол. — Слушай. Вот тут под ковром бумага. Ежели до завтра не вернусь, возьмешь один сверху, и отнесешь туда, где мы Анютку встретили. Там камень помнишь? Вот под него и сунь. Только смотри, не спутай. Большой самый там один.
— Все понял, — кивнул Андрей, округлив глаза. Он хотя и не понял ничего, однако, привычка к исполнительности возобладала. — Сделаю. Вот крест.
Александр шагнул на выход, застегивая шубу.
