— Сплюнь… — отмахнулся старшой. — А то сглазишь.
Отдохнув, двинулись вперед.
— Куда идем? — задал риторический вопрос Андрюха.
— Хороший вопрос, главное, имеет совсем простой ответ — Не знаю. Но подальше отсюда, — сумел выдавить шутку Лис.
Они отмахали пару верст до того, как полная тьма сменилась предрассветным сумраком. Луна осветила небольшую речушку и зубчатую стену монастыря на другом берегу.
— Вот, что, — рассудил Александр. — Стоит прикопать мешок с добычей здесь. И дальше идти налегке. Иначе, да с такой ношей, нас первый мусор примет, — туманно пояснил он Андрею.
Орудуя сучковатыми палками, вырыли яму. — Ориентир — башня, — кивнул Александр на другой берег. — В аккурат против дубняка. Понял? — паренек согласно кивнул, запоминая приметы.
Внезапно ночную тишину расколол пронзительный свист. Он приближался. Было понятно, что «соловей» что-то обнаружил, и зовет подмогу.
Александр сжал зубы и решительно выдохнул, приняв решение: — Придется лезть в воду, — сообщил он это нелегкое решение подельнику.
— Иван, ты что? — изумился тот. — Померзнем. Вода-то ледяная.
— Решай, Андрюха. Или на каторгу, или будем рисковать. Ну? — для себя Александр уже все решил.
Андрей перекрестился и тоже стал скидывать одежду.
Они разделись и, дрожа от сурового ноябрьского ветра, шагнули к реке. Вода обожгла и вызвала резкое желание натянуть все снятое, и попробовать найти другой путь спасения.
Закусив губу, Александр присел и оттолкнулся от илистого дна. Холод придал сил. Грести одной рукой было тяжко. Рядом бестолково плескал руками Андрей.
Чего им стоило форсировать реку, они сами после не смогли бы объяснить. Но вышли на берег и, сотрясаясь от дикой дрожи, поспешили от берега. Одеть мокрую одежду было невозможно.
— З-з-адубеем сейчас, — лаящим голосом проскрипел Лис. — Бежать нужно.
Когда дыхание перехватило, а вода в сырых ботинках перестала хлюпать, перешли на шаг. Однако дрожь исчезла.
Напялив сырое белье, не сговариваясь, побрели к высоким стенам, над которыми в свете поднимающегося где-то далеко за горизонтом рассветного солнца выделялись купола с крестами.
«Выбирать не из чего», — понимал Лис. Апатия, сменившая возбуждение, навалилась с бешеной силой. Ноги заплетались, вновь начал трясти озноб.
Стучать пришлось долго. Окованные ворота, открывать никто не спешил. Только злобный лай рвущегося с цепи пса сопровождал каждый удар. Наконец, когда они уже было решили убираться от негостеприимной обители, раздался глухой голос. Некто, совсем не с монашеской кротостью, посоветовал идти своею дорогой, а не тревожить мирный сон паствы.
