Простота, с которой паренек оценил шансы Андрея на победу, заставила его изменить свое первоначальное мнение о целесообразности участия в этом шоу.
— Нам, артистам, падать не привыкать, — весело отмахнулся Андрей. — А на миру, как говорится, и смерть красна. Не убьет же он меня. Ну, отлежусь, подумаешь?..
— Ты что, всерьез собрался драться? — наклонилась к Андрею Маша. — А как же голова? Вдруг, опять забудешь?
— Ничего со мной не будет, — успокоил он. — А мне сейчас пиар кровь из носу как нужен. В этом Гришка лохматый прав.
Девчонка с сомнением глянула на худощавую фигуру Андрея: — Я этого Макарова в кино видела. Он под два метра ростом… Здоровый.
— Умеешь ты поддержать, Маша. Вдохнуть, так сказать, уверенность, — улыбнулся Андрей.
Сказать по совести, не то чтобы он был чересчур уверен в своей спортивной подготовке. Память не сохранила никаких следов тренировок, но где-то в глубине души сидела непонятно на чем основанная уверенность, что, случись такая нужда, сумеет дать достойный ответ не только обычному уличному хулигану. А вот та мысль, которая возникла у него во время беседы с водителем потрепанного седана, требовала всестороннего осмысления. Таким образом, предоставив разговорчивому пареньку вести сольную партию, и лишь изредка поддерживая видимость диалога невнятными междометиями, Андрей задумался о конкретном воплощении своих замыслов. И вот, когда машина остановилась возле комплекса зданий, примыкающих к Останкинской родственнице творения Эйфеля, план окончательно созрел.
Не доходя пары десятков шагов до указанного здания, Андрей придержал спутницу: — Главное — не суетись. Для всех ты мой новый менеджер. Приехала… откуда ты там приехала? Впрочем, неважно. А наряд… так у богатых свои причуды.
— После окончания жди меня здесь, — он оглянулся. — Ага, вот возле той скамеечки и жди.
Обстановка в съемочном павильоне незнакомого с процессом Андрея слегка позабавила. Это на экране все чинно и благопристойно, а в процессе, оказывается, над выстроенными под конкретный проект декорациями стоит тяжелый мат и крики всевозможных организаторов этого действа. Съемка уже началась. На ринге, поднятом над поверхностью метра на полтора и освещенном мощными софитами, тяжело сопя и разбрызгивая текущие по лицу пот и сопли, вяло перемещалась парочка рыхловатых субъектов. Один из них показался Андрею даже смутно знакомым. Он, явно, видел его в телевизоре. Отвязный рэпер, прыгающий на сцене под соответствующий аккомпанемент, и выплевывающий полублатной скороговоркой матерный речитатив, сейчас более походил на выжатый лимон. Один глаз его уже заплыл, а второй украшал матерый фиолетово-желтый фингал. Не лучше выглядел и его противник. Синяков он, правда, сумел избежать, однако из разбитого носа горе-боксера уже прилично текла, безбожно пачкая его белоснежную майку, кровь.
